ним справиться.
— Я выследила Парино, заключила сделку. — Она хлопнула ладонями по столу, глядя ему в глаза. — Я разбилась в лепешку, копая это дело!
— И ты перешла границу.
— Ты же сам учил меня — чтобы выиграть дело, недостаточно танцевать перед присяжными в костюме с иголочки. Я знаю свою работу, черт возьми!
— Отправиться на встречу с Сантьяго в одиночку было ошибкой.
— А вот это чушь! Он сам позвонил мне. Он пригласил меня. Скажи, как бы ты поступил, если бы он попросил тебя приехать?
Митч сердито посмотрел на Дебору:
— Это совсем другое дело.
— Ничего не другое! — огрызнулась Дебора. Судя по его взгляду, он и сам это понимает. — Если бы я завалила все дело, я бы понимала, за что меня наказали, но я ведь не завалила! Я немало попотела над ним. И вот теперь, когда я вышла на след, выясняется, что Гатри тебе что-то наплел и вы с мэром подняли лапки вверх! Это ведь его рук дело, не так ли, Митч?
Он ткнул сигарой чуть ли не ей в лицо.
— Не неси эту феминистскую чепуху! Мне наплевать, на какую сторону ты застегиваешь рубашку!
— Предупреждаю тебя, Митч, если ты меня отстранишь без веской причины, я уйду! Я не могу работать на тебя, если не буду доверять тебе! Лучше уж я буду работать самостоятельно, ведя дела о разводах за триста долларов в час!
— Я не люблю ультиматумов.
— Я тоже.
Он подался назад, смерив ее взглядом:
— Сядь.
— Я не хочу…
— Сядь, О'Рурк, черт возьми!
Плотно сжав губы и кипя от ярости, она села.
— Ну?
Он покрутил сигару между пальцами.
— Если бы Сантьяго позвонил мне, я бы пошел, как и ты. Но, — продолжил он прежде, чем она успела вставить слово, — методы, которые ты используешь при ведении этого дела, — не единственная причина, по которой я решил тебя отстранить.
Это «решил» ее немного покоробило. Несколько успокоившись, она кивнула:
— Так что же?
— Ты слишком привлекаешь внимание прессы!
— Не понимаю, при чем тут это?
— Ты видела утреннюю газету? — Он схватил ее со стола и бросил ей в лицо. — Читала заголовок на первой полосе?
Поскольку Дебора уже читала газету и ее передернуло от этой заметки, она лишь пожала плечами. «Дорогуша Деб прокатилась по городу в объятиях Немезида».
— Видимо, таксист захотел, чтобы его имя появилось в газете. При чем же тут дело?
— Когда имена моих сотрудников оказываются связанными с именем мародера в маске, тут все при всем. — Он снова засунул сигару в рот и начал ее грызть. — Мне не нравится, что ты постоянно сталкиваешься с ним!
Ее это тоже смущало.
— Послушай, если полиция не может его остановить, вряд ли я виновата в том, что он всегда тут как тут! Мне тоже не нравится, что какой-то подонок настрочил эту заметку!
Митч ненавидел проныру-репортера. И ему не нравилась тактика твердой руки, практикуемая мэром.
— Даю тебе две недели.
— Вряд ли этого достаточно, чтобы…
— Две недели. Хочешь — бери, хочешь — бросай это дело! Или через две недели ты приносишь мне что-то, что мы сможем предъявить суду, или я отстраняю тебя от дела! Поняла?
— Да. — Дебора встала. — Поняла.
Она пулей выскочила из кабинета мимо хихикающих помощников. К двери ее кабинета был приколот листок бумаги. Кто-то фломастером и маскирующими карандашами нарисовал карикатуру: Дебора на руках у худого мускулистого мужчины. Под ней стояла подпись: «Приключения Дорогуши Деб продолжаются».
Дебора сорвала карикатуру, засунула ее в карман и бросилась вон. Это нужно срочно остановить!
Она держала палец на кнопке звонка в дом Гейджа, пока Фрэнк не открыл дверь. — Он дома?
— Да, мэм. — Он посторонился, и Дебора пролетела мимо него. Фрэнку и раньше доводилось видеть разъяренных женщин. Он бы предпочел иметь дело со стаей голодных волков.
— Где?
— В своем кабинете. Я с удовольствием доложу ему, что вы здесь.
— Я сама о себе доложу, — бросила Дебора и устрёмилась по лестнице.
Фрэнк посмотрел ей вслед, прикусив губу. Он раздумывал: не позвонить ли Гейджу по интеркому и не предупредить ли его? Но потом лишь широко улыбнулся. Сюрпризы еще никому не повредили.
Дебора не потрудилась постучать, толчком распахнула дверь и ворвалась в кабинет. Гейдж сидел за письменным столом с телефоном в одной руке и ручкой в другой. Мерцал экран компьютера. Напротив него находилась элегантная женщина средних лет, с блокнотом для стенографирования. При неожиданном появлении Деборы она встала и с любопытством взглянула на Гейджа.
— Я вам перезвоню, — сказал он в трубку прежде, чем бросить ее. — Здравствуйте, Дебора!
Она бросила портфель на кресло.
— Думаю, вы предпочтете поговорить без свидетелей!
Он кивнул.
— Мы продолжим запись завтра, миссис Брикман. Уже поздно. Почему бы вам не пойти домой?
— Да, сэр. — Она собрала свои вещи и тихо удалилась.
Дебора засунула большие пальцы в карманы пиджака. Как стрелок засовывает пистолет в кобуру. Он видел, как она делала точно так же в зале суда.
— Приятно, наверное, сидеть здесь, в высокой башне, и отдавать приказы, — начала она. — Держу пари, это ни с чем не сравнимое чувство. Никому из нас так не повезло. У нас нет денег на замки, частные самолеты или костюмы за тысячи долларов. Мы работаем на улицах. Но большинство из нас преуспевают в своей работе и достаточно счастливы! — Она медленно подошла к нему. — Но знаете, что сводит нас с ума, Гейдж? Что нас действительно выводит из себя? Это когда обитатели высоких башен суют свой богатый, влиятельный нос в наши дела! Настолько выводит, что нам хочется ущипнуть этот нос!
— Может быть, наденем боксерские перчатки?
— Я предпочитаю действовать голыми руками! — Как и в кабинете Митчелла, она хлопнула ладонями по столу. — Кем вы себя вообразили? Пришли к мэру и надавили на него, чтобы он отстранил меня от этого дела?
— Я пришел к мэру и высказал ему свое мнение, — медленно произнес он.
— Ваше мнение! — Она выдохнула сквозь зубы и схватила со стола пресс-папье из оникса. Хотя ей отчаянно хотелось запустить им ему в голову, она удовольствовалась тем, что переложила тяжелый предмет из руки в руку. — И держу пари, он вылез из кожи вон, чтобы сделать приятное вам и вашим тридцати миллионам!
Гейдж наблюдал, как она расхаживает по кабинету, и ждал, пока в ней утихнет гнев и они смогут поговорить спокойно.
— Он согласился со мной, что ваше присутствие более уместно в зале суда, нежели на месте, убийства.
— Кто вы такой, чтобы решать, что для меня более уместно? — взорвалась она в ответ глубоким от
