– Да, сэр.

– Но перед этими деликатными разговорами мы еще раз побеседуем с Дьюксом. Его нужно подтолк­нуть. А закончим день Прайс и Дуайером. Это как две стороны книжного переплета.

– А то, что между ними, связано с остальным?

– Здесь все связано. Я сообщу тебе то, что могу, по пути к Дьюксам.

– Значит, шантаж, – пробормотала Пибоди, когда они остановились на перекрестке.

– Этот Грин неплохо устроился. Он огребал в год больше трех миллионов.

– Думаете, «Искатели Чистоты» инфицировали его из-за шантажа?

– Скорее всего. Остальные жертвы охотились на детей, а Грин, хотя иногда имел дело с подростками, предпочитал взрослую клиентуру.

– Вы ведь говорили, что они рано или поздно расширят свои критерии.

– Безусловно, но не так скоро. Пока что к их ус­лугам более чем достаточно типов вроде Фицхью. Грин все-таки выпадает из этой категории. Думаю, у одного из «Искателей Чистоты» – а возможно, и у нескольких, – были личные причины желать ему смерти. Конечно, стремление уничтожить еще одного подонка сыграло свою роль, но избавиться от шантажа и угрозы разоблачения – куда более действенный стимул. Однако было серьезной ошиб­кой убивать шантажиста, не уничтожив компрометирующие материалы.

– А Дьюкс был в списке шантажируемых?

– Нет. Но он знает всю кухню – кого уже зара­зили и кого должны инфицировать следующим. Мы нажмем на него или на его жену. Она в их семье сла­бое место.

– Полагаешь, она его разоблачит?

– Может быть, если достаточно испугается. Она не участвует в игре, но знает весь график и все при­ вычки Дьюкса, иначе не смогла бы вести хозяйство таким образом, чтобы это его удовлетворяло. Если он заметит, что мы давим на нее, то придет в ярость, и может допустить ошибку.

Найдя место для парковки, Ева и Пибоди напра­вились к дому Дьюкса. Ева сразу заметила увядшие цветы у двери.

– Черт возьми, они уехали!

Пибоди проследила за ее взглядом.

– Может, она просто забыла полить цветы?..

– Как бы не так! Наверняка у нее есть список ежедневных обязанностей. Проклятие! – Ева нажа­ла кнопку звонка, подождала немного и позвонила снова.

– Но на окнах все те же занавески. – Пибоди вытянула шею и заглянула внутрь. – И мебель на месте.

– Они ее оставили. Им пришлось сматываться в спешке. Возможно, они упаковали вещи и уехали в течение суток после нашего первого визита.

Ева начала стучать в соседние дома, покуда одна из дверей не открылась. Она показала значок моло­ дой блондинке в розовом спортивном костюме.

– Что-нибудь не так? Произошел несчастный случай? Мой муж…

– Нет, мэм, ничего не произошло. Простите, что я вас потревожила. Я ищу ваших соседей – Дьюксов. Они не отвечают на звонок.

– Дьюксы… – Женщина пригладила волосы, напрягая память. – Не уверена, что я… Ах да, ко­нечно! Я слышала об этом в передаче новостей. Вы – та самая женщина-полицейский, на которую они собираются подать в суд?

– Не думаю, что они решатся это сделать. Вы знаете, где они?

– Господи, да я и их-то практически не знаю! Видела, как хорошенькая молодая женщина идет на рынок каждый понедельник и четверг в половине десятого. По ней можно было часы сверять. Они по­теряли старшего сына, не так ли? Я никогда ничего о них не знала – они поселились здесь всего два года назад и с соседями почти не разговаривали. Так ужасно потерять ребенка…

– Да, мэм.

– Я видела, как мистер Дьюкс приходит и ухо­дит. На вид он был не слишком симпатичным. По воскресеньям ровно в десять они все куда-то уходи­ли. Думаю, в церковь, судя по одежде. Возвраща­лись в половине первого. Их младший мальчик никогда не играл на улице с другими детьми, и я ни­когда не видела, чтобы другие дети заходили к ним в дом. – Женщина вздохнула. – Полагаю, они дер­жали сына взаперти, боясь, чтобы и с ним чего-ни­будь не случилось. Подождите, вот идет Нита, моя подруга, мы с ней вместе бегаем трусцой.

Она энергично замахала рукой женщине, кото­рая вышла из дома напротив. На ней тоже был спор­ тивный костюм, только голубой.

– Нита никогда ничего не упустит из виду, – сказала первая женщина. – Спросите ее о Дьюксах.

– Тебя арестовали? – весело осведомилась Нита, подойдя к нам. – Лучше заприте ее покрепче. Сэл – особа скользкая.

– Потом поговорим, кто из нас скользкий, – прервала ее Сэл. – Они спрашивают о Дьюксах, ко­торые живут через два дома от тебя.

– Дьюксы куда-то уехали дня два назад. Загру­зили всю машину чемоданами. По-моему, жене уез­жать не хотелось – она плакала. Это было… дайте подумать… рано утром в среду. Я вышла полить цветы и увидела их.

– Вы не видели, чтобы кто-нибудь посещал их перед этим?

– Видела вас, – усмехнулась Нита. – За день до того. Судя по тому, что я слышала в новостях, вы здорово его разозлили.

– Нита…

– Перестань суетиться, Сэл. Мне не нравился этот человек, и я не боюсь сказать об этом вслух. – Она прислонилась к стене, словно собираясь побол­тать с подругами. – У меня был кокер-спаниель, старый Фрэнки. Умер в прошлом году. За несколько месяцев до того я его прогуливала и остановилась у дома Дьюксов поговорить с соседкой, которая тоже вышла погулять. Ну, я отвлеклась, и Фрэнки сделал свое дело прямо возле их ограды. Конечно, я бы все убрала. Я убирала за ним шестнадцать лет. Но ко­мандир подошел к двери и закричал, что пожалуется на меня в полицию. Так разошелся, будто в жизни не видел собачьих какашек. Ну, я тоже в долгу не осталась. Не собираюсь терпеть такое ни от кого! – Нита перевела дух. – Он захлопнул дверь, я убрала за Фрэнки и пошла домой. А через пять минут ко мне постучалась молодая девушка-полицейский и сообщила, что Дьюкс подал жалобу. Можете себе представить? Так как я уже уничтожила улики, ни­чего из этого не вышло. Но девушка сказала, что он в бешенстве, и, хотя она его успокоила, мне лучше держать собаку подальше от их дома.

– Это был ваш единственный разговор с Дьюк-сом?

– Больше мы с ним и слова друг другу не ска­зали.

– Они потеряли ребенка, – напомнила ей Сэл. – Такое может озлобить человека.

– Некоторые рождаются злобными. – Нита кивнула в сторону дома на другой стороне улицы: – Как тот тип.

Ева провела три беседы с клиентами Грина, ко­торые демонстрировали различную степень гнева, смущения и страха. У судьи Веры Арчер ее ожидал холодный прием, чего, собственно, и следовало ожидать.

– Я предпочитаю вести этот разговор в отсутст­вие вашей помощницы, лейтенант Даллас.

– Пибоди, подожди снаружи.

Арчер положила руки на стол. Строгий рабочий кабинет соответствовал ее облику. Это была высо­кая и худощавая, но по-своему привлекательная женщина лет шестидесяти трех с короткими темны­ми волосами. Она имела репутацию судьи, принимающего быстрые, но обдуманные решения, кото­рые обычно выдерживали все апелляции.

На службе Арчер не снисходила до театральных ухищрений, которыми явно наслаждалась в интим­ной обстановке. На видеопленке она была запечат­лена в розовом бальном платье. Арчер мастерски исполняла стриптиз, оставшись только в узкой полоске на бедрах и кусочках ткани на сосках, перед двумя атлетически сложенными мужчинами в каче­стве прелюдии к любви втроем.