притягиваясь друг к другу. Еще говорят: «Беда не ходит одна». Или: «Деньги к деньгам липнут». Это потому, что, когда человек полон энергии, у него все получается, а когда энергии нет – проседает.

– Прикольно. Но при чем тут астероиды? – не понял я.

– Очень даже при чем. Я тебе рассказала о препарате, который назвала «Блисс». Но есть и еще несколько. Они в отличие от «Блисса» не имеют названий, поэтому их каждый называет как хочет. Смысл разработки этих, гораздо более сильнодействующих препаратов состоит в том, чтобы избавиться от отката. Один из них у меня условно назван «Аненербе», потому что его еще немцы начали разрабатывать. Когда его применяешь, энергия начинает вытягиваться не из организма, а из окружающего пространства. И откат, соответственно, тоже перекидывается на окружающие неодушевленные предметы. Пока тебя прет, недалеко может дом рухнуть или начаться пожар или наводнение. И все для того, чтобы повысить удачливость одного человека.

– Хорошо придумано. Чем-то похоже на сферу взаимодействия.

– Да. И еще я буду писать про третий препарат, который некоторые называют «бисером», потому что у него такая расфасовка – маленькие красные бусинки. Считается, что от него вообще нет отката, хотя теоретически это невозможно. Но потом ученые этой корпорации понимают, что откат от «бисера» просто распределяется на не очень отдаленное будущее, а также снижает общую удачливость человечества.

– Ого! Это совсем интересно, – я ощутил, как у меня неприятно похолодело под ребрами.

– Да. Оттого, что всякие уроды жрут этот «бисер» для собственного процветания, снижается удачливость человечества как вида. Все ближе и ближе начинают пролетать астероиды, все чаще случаются землетрясения, наводнения и прочие катастрофы. Как тебе идея?

– Супер! К тому же я только об этом думал, представляешь?

– Это то, что тебя тревожит?

– Не знаю. А тебя?

– Тоже пока не могу разобраться.

– А ты не думаешь, что использование сферы взаимодействия может снизить общую удачливость человечества? – напрямую спросил я

– В общем-то нет. Там отката не должно быть, ведь бойцы вроде тебя платят за удачу нанимателя собственными жизнями. Это позволяет удержать общую энергию в балансе. Но лишь в том случае, если нет никаких неучтенных энергетических факторов.

– Например? – насторожился я.

– Например, если твой Кирилл не использует мертвецов вместе с живыми солдатами.

Я чуть со стула не грохнулся от такого заявления.

– В каком смысле? – спросил я, чувствуя, как по спине забегали мурашки, а сердце гулко заколотило в ребра.

– Ну мы ведь не знаем, как он вообще находит солдат, как устанавливает с ними связь и как затягивает кого на тренажер, а кого в сферу взаимодействия. Ты же тут не просыпаешься с винтовкой и в военной форме! И не пропадал с дивана. Значит, во сне действовала только твоя энергетическая сущность, как бы проекция. А тело оставалось здесь.

– Энергетическая сущность? – не скрывая иронии, переспросил я. – Ты, кажется, заработалась в своей желтой газете. Придумываешь фигню про призраков для статей, а потом сама начинаешь верить.

– Ага. А твоя сфера взаимодействия не бред разве?

– Было бы бредом, если бы от ранения там здесь ничего не случалось.

– Как раз это подтверждает мою теорию. Если твоя энергетическая сущность повреждается во сне, то тело в реальности просто следует за ее повреждениями, притягивая несчастья. Ну, это вроде отката от моих препаратов. Я видела, как все происходило с Ириной!

– Ладно, не кипятись! – я никак не мог успокоиться после ее слов о воюющих мертвецах. – Что ты там говорила про неучтенные энергетические факторы?

– Про мертвецов?

У меня снова волной пробежали мурашки по коже. В стекло забарабанил не снег, а жесткая ледяная крупа.

– Да, – выдавил я из себя.

– Понимаешь, Кирилл, скорее всего, обладает средствами установления контакта с энергетическими сущностями отвоевавшихся солдат. Возможно, на Базе находится некое специальное оборудование, созданное какой-то третьей стороной. Может быть, даже мизерами. Я не уверена, что Кирилл сам знает, как оно там работает. Но пользуется.

– И что?

– Я думаю, что существа, создававшие оборудование, могли иметь энергетическую структуру, отличающуюся от нашей. У них могли быть немного другие представления о смерти, если они вообще смертны.

– Мизеры точно смертны, я видел мертвого.

– Ты видел мертвое тело мизера, – уточнила Катя. – А что произошло с его энергетической сущностью, ты понятия не имеешь. Как и я. Может, у каждого мизера от рождения с десяток тел, между которыми перемещается их энергетический скелет? Поэтому для них «отвоевавшийся солдат» и для нас могут иметь совершенно разный смысл. У нас ведь говорят о погибшем – отвоевался.

Сердце в груди екнуло и еще больше набрало темп.

– Да, – согласился я.