Это наблюдение навело меня на забавную мысль. Сверив направление на источник сигнала по пеленгатору, я усмехнулся и завернул в маленькую пиццерию. Взяв там большую пиццу с ветчиной, грибами и сыром, я направился дальше, проталкиваясь через встречный поток прохожих. Расстояние на индикаторе пеленгатора сокращалось с каждой минутой, и вскоре я оказался перед массивной композитовой дверью, над которой красовалась голографическая надпись: «Лаборатория микробиологических исследований».

Учитывая, что голос в эфире говорил преимещественно о питательных растворах и грибковых культурах, я предположил, что попал по адресу. Однако я понятия не имел, что сказать охране на входе. К кому я пришел, кого ко мне вызвать? У меня было лишь до крайности смутное предположение, да и то настолько невероятное, что у меня язык бы не повернулся поделиться им хоть с кем-то.

На удачу потянув на себя дверь, я обнаружил, что она не заперта. Охранник в вестибюле сидел, но скорее на случай каких-нибудь беспорядков, просочившихся с улицы, чем ради соблюдения пропускной системы. Увидев меня, он не только не попытался проверить наличие оружия, но даже не поинтересовался куда я направляюсь. Хотя на самом деле ничего удивительного в этом не было – после войны наука вне Европы находилась в таком упадке, что ученым едва хватало средств на поддержание работоспособности стареющего оборудования. Профессионалтьные и эффективные охранные услуги им были попросту не по карману.

Поднявшись на второй этаж, я глянул на показания пеленгатора. Цель моей странной экспедиции находилась всего в тридцати метрах, причем прямо по коридору. Улыбнувшись возможной реакции на мое появление, я перехватил коробку с пиццей поудобнее и бодро зашагал вперед, не сводя взгляда с индикатора. Одна дверь, вторая, третья… Стрелка указателя направления постепенно поворачивалась, пока не заняла положение, перпендикулярное коридору. До источника сигнала оставалось пять метров.

Передо мной белела обычная пластиковая дверь – тут все двери были такими. Набравшись наглости, я распахнул ее и шагнул через порог, оказавшись в не очень большом помещении, уставленном автоклавами, вакуумными боксами и стеллажами с химической посудой. У самого окна за мраморным столиком колдовала над пробирками девушка в белом халате. Она стояла ко мне спиной, но с первого взгляда я понял, что не ошибся в самых безумных предположениях и надеждах. У меня перехватило дыхание, но я все же нашел в себе силы произнести по-русски:

– Оль, привет! Заработалась? Я тут пиццу тебе принес.

Она вздрогнула и медленно обернулась. Да, это определенно была она – повзрослевшая, оформившаяся, невероятно, просто ослепительно красивая, но все та же девчонка с храбрым взглядом, так поразившим меня при первом знакомстве.

– Андрей? – не поверила она глазам. – Как ты узнал, что я тут?

– Сам удивляюсь. Не думал, что ты так долго будешь носить талисман, который взяла у меня на счастье.

– Талисман?

– Ну да. Рацию. – Я показал пеленгатор и смущенно опустил взгляд. – Я случайно тебя услышал в эфире.

– С ума сойти. И пиццу успел прихватить? А, ну да… Ты же слышал, что я тут болтала сама с собой.

– Слышал. Ты очень занята? Перекусим?

– Есть правда хочется. С чем у тебя пицца?

– С грибами, – просто ответил я.

– С грибами – это очень по теме, – рассмеялась она.

– В смысле? – возникшее в начале разговора смущение начало потихоньку меня покидать.

– Я как раз с грибами работаю, – объяснила она. – Это моя микробиологическая специализация. Ну, не с такими грибами, как в пицце, а с микроскопическими.

– Их тоже едят? – улыбнулся я.

– Зря шутишь. И едят тоже. Дрожжи, к примеру, это тоже микроскопические грибки. И плесень, из которой делают антибиотики. Но я сейчас изучаю болезнетворные культуры. А ты как? Сто лет ведь не виделись…

– Тринадцать.

– Что? – удивилась она.

– Тринадцать лет. Я был уверен, что ты погибла, когда не нашел тебя в гравилете.

– А почти так и было, – сдержанно ответила Ольга. – Почти. Я тебя тащила до гравилета одна. Тебя сильно контузило, а взрослые как обезумели, все рвались с корабля и никто мне не хотел помгочь. Было страшно. Я до сих пор вспоминаю тот страшный день.

– Я тоже.

– И представляешь, когда я дотащила тебя до гравилета, оказалось, что там уже нет мест. Но я уговорила пилотов взять еще тебя, ты ведь совсем немного весил, меньше любого взрослого.

– А сама?

– Я тебя еле уговорила взять, – повторила она. – Кстати, садись, я сейчас со стола уберу.

– С ума сошла?! Ты что, собираешься кушать среди болезнетворных грибков?

– Тут все стерильно, но если тебя смущают пробирки, пойдем в комнату отдыха.

– Лучше туда, – кивнул я. – А то без привычки кусок в рот не полезет.

Она сняла халат, оставшись в легких хлопчатых брюках и майке. Волосы у нее с детства ничуть не изменились, даже стали гуще и пышнее. На лоб то и дело падали локоны, делая выражение Ольгиного лица одновременно чуть беззащитным и чуть упрямым, как у подростка.