Что и говорить, Касто умел действовать окружающим на нервы, но его профессиональные навыки от этого не страдали. Редфорд действительно не собирался каяться. Как Ева над ним ни билась, все, чего она достигла, — это признание в мелких правонарушениях, связанных с наркотиками. Признанием в убийстве нескольких человек и не пахло.

— Давайте суммируем сказанное. — Ева встала, чтобы размяться, и плеснула себе кофе. — О «Бессмертии» вы впервые услышали от Пандоры. Когда это было?

— Я уже говорил: примерно полтора года назад, возможно, чуть раньше. — К нему полностью вернулось самообладание: с обвинениями, связанными с наркотиками, можно было бороться, и он считал свою позицию достаточно сильной. — Пандора явилась ко мне с деловым предложением. Так, во всяком случае, она назвала это сама. Заявила, что получила доступ к рецепту, который произведет революцию в косметике и фармацевтике.

— Всего-навсего? Ни слова о наркотических свойствах и об опасности для жизни?

— Тогда — ни слова. Она сказала только, что ей требовались средства, чтобы начать выпуск продукта под своим именем.

— Она показывала вам рецепт?

— Нет. Повторяю, она плела небылицы, много обещала. Согласен, я совершил ошибку. Меня сильно к ней влекло, и Пандора эксплуатировала мою слабость. Однако с деловой точки зрения проект выглядел осуществимым. Сама она принимала препарат в виде таблеток, и результаты были впечатляющими. Я собственными глазами видел, как она помолодела, постройнела, стала еще энергичнее, а уж в отношении секса… При условии грамотного сбыта такой продукт приносил бы огромную прибыль. А мне требовались деньги, чтобы вложить их в собственные, гораздо более рискованные проекты.

— Вам требовались деньги, но тем не менее вы продолжали ей платить, даже не располагая полной информацией?

— Да, некоторое время продолжал. Потом мне это надоело, и я проявил настойчивость. Пандора снова попыталась отделаться обещаниями, и тогда я заподозрил, что она хочет пуститься в одиночное плавание или переметнулась к другим партнерам, а меня просто выдаивает. Я решил, что необходимо все проверить самому, и обзавелся образцом препарата.

— Образцом?

Редфорд медлил с объяснением, как будто выдумывал его на месте.

— Пока она спала, я взял ключ и открыл ее шкатулку с таблетками. В интересах защиты своих инвестиций я изъял несколько таблеток для анализа.

— И когда же вы украли у нее наркотик?

— Это не может квалифицироваться как кража, — предостерег адвокат. — Мой клиент добросовестно оплатил продукт.

— Хорошо, давайте перефразируем. Когда вы решили повысить степень своей осведомленности в делах инвестируемого предприятия?

— Примерно полгода назад. Я отнес таблетки одному знакомому, связанному с химической лабораторией, и заплатил за анализ.

— Тогда-то вы и узнали…

Редфорд долго разглядывал свои пальцы.

— Я узнал, что препарат действительно обладает свойствами, о которых говорила Пандора. Тем не менее у человека развивается зависимость от него, что автоматически переводит его в категорию запрещенных. Регулярный длительный прием может закончиться смертью.

— И тогда, будучи законопослушным гражданином, вы смиренно сосчитали убытки и перестали в этом участвовать?

— Закон не требует от нас праведности, — спокойно парировал Редфорд. — Я должен был защитить свои капиталовложения. Я решил провести исследования, чтобы выяснить, возможно ли свести к минимуму или вообще устранить нежелательные побочные эффекты. Кажется, мы этого достигли — во всяком случае почти.

— А роль лабораторного животного играла Джерри Фитцджеральд?

— Тут я допустил ошибку. Возможно, я поспешил, но Пандора не переставала тянуть из меня деньги и заявляла, что скоро разгласит свои планы относительно продукта. Я хотел ее опередить и считал, что лучшей сообщницей в этом деле будет Джерри. Она согласилась испытать за плату продукт, созданный моими людьми. В виде жидкости. Но и наука, бывает, ошибается. Мы слишком поздно узнали, что средство и в таком виде создает зависимость.

— И остается смертельным!

— Как будто… Процесс протекает замедленно, но, боюсь, в долговременной перспективе средство все равно остается опасным для здоровья. Несколько недель назад я предупредил Джерри о возможности побочных эффектов.

— Это случилось до или после того, как Пандора узнала о вашем намерении ее оттеснить?

— Кажется, после. Да, сразу после этого. К несчастью, Джерри и Пандора столкнулись на какой-то церемонии, и Пандора высказалась насчет своих прежних отношений с Джастином. Насколько я знаю, хотя сам при этом не присутствовал, Джерри в ответ все ей выложила про наши деловые отношения.

— И Пандора не смогла с этим смириться?

— Разумеется, она разъярилась. Мои с ней отношения к этому времени, мягко говоря, утратили устойчивость. Я уже раздобыл «Цветок вечности» и работал над препаратом, стараясь исключить из рецепта все, что вызывает побочные эффекты. Учтите, лейтенант, у меня не было намерения сбывать опасный для жизни препарат. Записи, имеющиеся у меня, это подтвердят.

— Пусть этим занимается отдел по борьбе с наркотиками. Пандора вам угрожала?

— Пандора не могла прожить без угроз и дня. Со временем к этому привыкаешь. Я считал, что вполне могу их игнорировать. — Он самодовольно улыбнулся. — Видите ли, если бы она совершила следующий шаг, перешла от угроз к действиям, я мог бы ее уничтожить. Ведь она-то с самого начала знала о вредных свойствах препарата. Но у меня не было причин делать ей гадости.

— При всей «неустойчивости» ваших отношений вы все-таки явились к ней в тот вечер, — заметила Ева.

— В надежде на компромисс. Поэтому я и настоял на присутствии Джастина и Джерри.