Туман желания уже начал заволакивать ей рассудок, и она попыталась высвободиться:

– Ты нечестно играешь!

Он пожал плечами, не позволяя ей встать.

– На войне и в любви все средства хороши! – Он заглянул ей в лицо, и глаза его стали очень серьезными. – Я люблю тебя. Я только о тебе и думаю и ничего не могу с этим поделать. Я люблю каждый твой сумасбродный восхитительный сантиметрик. – Он прижался губами к ее губам, и все вокруг Хилари закружилось.

– Ох, Брет! – Забыв о всякой сдержанности, она тоже начала покрывать его лицо страстными поцелуями. – Я так люблю тебя! Я едва могу это вынести. Но все время я думала… когда Чарлена сказала, что вы спали вместе той ночью в горах, я…

– Постой! – Он остановил ливень поцелуев, ласково обхватив ладонями ее лицо. – Послушай меня. Прежде всего, то, что было между мной и Чарленой, кончилось еще до того, как я тебя встретил. Она просто не хотела меня отпускать. – Он улыбнулся и дразняще пощекотал губами ее губы. – Я и думать забыл о других женщинах, после того как увидел тебя, и еще до этого уже был заочно в тебя влюблен.

– Как это?

– Твое лицо на фотографиях меня просто преследовало.

– Я и подумать не могла, что ты относишься ко мне серьезно. – Хилари медленно провела рукой по его волосам.

– Сначала я думал, что это чисто физическое влечение. Я, правда, чувствовал, что ни к одной женщине меня еще так не влекло. Тем вечером у тебя дома, когда я узнал, что ты невинна, во мне что-то словно перевернулось. – Брет удивленно покачал головой и спрятал лицо в ее пышных волосах. – И вскоре я понял окончательно: мое чувство к тебе – это что-то гораздо большее, чем просто желание.

– Но ты никогда этого не показывал.

– Ты так упорно избегала серьезных отношений, а когда я приближался к тебе, просто впадала в панику, а я не хотел тебя отпугнуть. Тебе требовалось время. Я пытался дать его тебе. – Брет пощекотал пальцем ямочку на ее щеке. – Но тогда в моем коттедже я потерял контроль. Если бы так некстати не явились Ларри и Джун, все пошло бы иначе. А когда ты заявила мне, что устала оттого, что тебя трогают, я едва тебя не задушил.

– Извини, Брет, я не хотела. Я просто думала…

– Я знаю, о чем ты думала, – перебил он. – И страшно жалею, что не узнал все тогда же. Я не знал, что именно сказала тебе Чарлена. А потом я решил, что тебя интересует только карьера и ничто другое в жизни тебе не нужно. Тогда в моем офисе ты была такой холодной и бесстрастной, когда перечисляла полученные предложения, что мне хотелось выкинуть тебя в окно.

– Это все неправда, – прошептала Хилари и потерлась щекой о его щеку. – Мне эти предложения абсолютно не нужны. Только ты.

– Когда Джун, не таясь, рассказала мне о сцене с Чарленой в домике и я вспомнил, как ты вела себя, то наконец понял, в чем дело! Я пришел за тобой на вечеринку к Баду. – Брет поднял голову и улыбнулся. – Я хотел поговорить с тобой серьезно, но в твоем тогдашнем состоянии тебе было не до признаний в любви. Сам не знаю, как я удержался в ту ночь! Ты была такой красивой, нежной… и пьяной в стельку. Ты едва с ума меня не свела.

Он снова поцеловал ее. Ему все труднее было сдерживаться. Руки начали гладить ее тело с нарастающей жаждой, и Хилари теснее прижалась к нему, погружаясь в омут его желания.

– Господи, Хилари, ждать дольше уже невозможно! – Он перекатился на спину, но она не отпустила его и, приподнявшись, принялась целовать. Но Брет твердо отстранил ее и тяжело перевел дыхание. – Не думаю, что твой отец одобрит, если я овладею его дочкой на сене в амбаре.

Он перевернул ее на спину и прижал ее голову к своему плечу.

– Я не смогу дать тебе Канзас. Жить здесь мы никак не сможем, по крайней мере сейчас. У меня обязательства в Нью-Йорке, и отсюда управиться с ними никак не получится.

– Ох, Брет… – начала было Хилари, но он продолжил, крепче прижав ее к себе:

– Есть места к северу от Нью-Йорка, есть Коннектикут. Ездить оттуда в город и обратно не составит труда. Мы можем завести дом в пригороде, если ты хочешь. С садом, лошадьми, курами… и полудюжиной детишек. А сюда будем приезжать, как только сможем, а в горы станем ездить на выходные. Но только вдвоем. – Он с испугом увидел, как из ее глаз на атласные щеки полились слезы. – Хилари, ну не надо! Я не вынесу, если ты будешь несчастна. Я понимаю, что здесь твой дом… – И он принялся осушать ее лицо губами.

– Брет, я же люблю тебя! – Она прижала его голову к себе. – Я просто безумно, невероятно счастлива, что ты так заботишься обо мне. Но ты разве не понимаешь, что никакого значения не имеет, где мы будем жить? Я везде буду дома, если я с тобой.

Он мягко отстранил ее и пытливо всмотрелся в ее лицо:

– Ты уверена, любовь моя?

Она с улыбкой подставила ему губы, чтобы он ответил на ее поцелуй.

Симон Легри – жестокий, бездушный рабовладелец из романа Г.Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома».