что-то свое.

– Но оно ваше. – Сесиль схватила платье и приложила его к Джулии. – Оно сшито для вас.

– Я признаю, это мой стиль и, похоже, мой размер…

– Нет, нет. Оно сделано специально для вас. Я сама придумала фасон.

– Ты? – Ошеломленная, Джулия развернулась и уставилась на себя в зеркало.

– Мисс Би попросила. Она хотела, чтобы сегодня на вас было что-то особенное. И она любит сюрпризы. Мне пришлось покопаться в вашем шкафу. – Джулия молчала, и Сесиль вытерла вспотевшие ладони о шорты. – Я понимаю, это нехорошо. Но я должна была проверить размер. Вы любите яркие цвета, и я подумала, что изумрудный… и стиль… Я хотела попробовать ненавязчивую сексуальность… Я не очень обидчивая, пойму, если вам не нравится.

– Разве я не сказала, что платье прекрасно?

– Да, но, может, вы щадили мои чувства.

– Когда я это говорила, то не знала, что ты – автор.

– Да, верно.

Джулия положила платье на кровать и взяла Сесиль за плечи.

– Это невероятное платье, самое лучшее из всех, что у меня когда-либо были.

– Значит, вы его наденете?

– Если ты думаешь, что я упущу шанс надеть фирменный наряд от Маккенна, то ты сумасшедшая.

С восторженным визгом Сесиль бросилась обнимать Джулию, затем кинулась к кровати и вытащила из коробки бархатный мешочек.

– Мисс Би сказала, что я могу выбрать и аксессуары. Заколка. Бриллианты фальшивые. Я подумала, что вы поднимете волосы. И серьги. – Глаза Сесиль сверкали не меньше стразов. – Что вы думаете?

Джулия коснулась сверкающих гроздьев. Она никогда не думала, что это ее стиль, но Сесиль излучала такую уверенность, что, пожалуй, на один вечер можно рискнуть.

– Я думаю, что никто не устоит на ногах. Через два с половиной часа после обычной женской возни с кремами, лосьонами, тенями и духами Сесиль помогла Джулии надеть платье.

– Ну как? – Джулия хотела повернуться к зеркалу, но Сесиль схватила ее за руку.

– Еще нельзя. Сначала серьги.

Пока Джулия надевала серьги, Сесиль поправляла ей прическу, одергивала платье. Затем она глубоко вздохнула и отошла.

– Все. Теперь можете посмотреть.

Джулии хватило одного взгляда, чтобы понять: платье оправдало и даже превзошло самые смелые, ожидания. Блеск стразов оживлял классические линии. Спереди – строгость и даже чопорность, а открытая спина намекала на нечто совсем другое.

– Я чувствую себя Золушкой на балу, – прошептала Джулия. Она повернулась и протянула руки к Сесиль. – Я не знаю, как благодарить тебя.

– Это легко. Когда вас начнут расспрашивать о платье, не забывайте говорить всем, что открыли нового потрясающего модельера. Сесиль Маккенна.

Паника Джулии усиливалась с каждым шагом, приближающим ее к главному дому, но она жадно впитывала все детали.

Океан цветов, трио ледяных русалок, белоснежные льняные скатерти на столах, горы изысканной еды, море шампанского. Блеск драгоценностей затмевал свет китайских фонариков. Запах роз, камелий, магнолий смешивался с ароматом надушенных тел. Звенели музыка, смех, разговоры.

Звезд больше, чем в планетарии, думала Джулия, узнавая лица, известные по кино и телеэкрану. Плюс продюсеры, режиссеры, писатели, журналисты. Слава и власть. Голливуд. Чарующая смесь старого и нового, юности и зрелости. И как олицетворение всего этого Виктор Флэнниган, вечная любовь Евы, и Питер Джексон – судя по взглядам, которыми они обменивались, – ее нынешнее увлечение.

Целый час Джулия провела, общаясь со знаменитостями, делая мысленные заметки и сожалея, что правила хорошего тона не позволили захватить диктофон. Затем, отчаянно нуждаясь в передышке, она ускользнула от толпы.

– Прячешься? – спросил Пол.

Воспользовавшись тем, что Пол не видит ее лица, Джулия не стала сдерживать улыбку. Поскольку Пол наслаждался видом ее обнаженной спины, то не огорчился, когда она не оглянулась.

– Перевожу дух, – ответила она, пытаясь убедить себя, что не ждала, не искала его. Не мечтала о нем. – Твое опоздание – дань моде?

– Просто опоздание. Не мог оторваться от седьмой главы. – Пол предложил ей один из двух бокалов шампанского, которые держал в руках, удивляясь, почему борьба с последними страницами казалась ему такой важной. Джулия пахла, как сад в сумерках, и выглядела как сам грех. – Не хочешь ввести меня в курс событий"

– Ну, что касается лично меня, мне целовали руку, чмокали в щеки и, как ни прискорбно признаваться, один раз ущипнули за задницу. Мне задавали множество прямых вопросов о книге Евы. На меня пристально смотрели, шептались, уверена, по той же причине. Я лавировала, уклонялась, избегала ответов и даже предотвратила ссору двух ослепительных созданий из-за какого-то третьего по имени Клайд.

Пол потрогал сережку, касавшуюся ее плеча.

– Занятая девочка.

– Теперь ты понимаешь, как необходимо мне было перевести дух.

Пол рассеянно кивнул, обводя взглядом стайки гостей на веранде и лужайке. Они напоминали ему элегантных животных, пасущихся в шикарном зоопарке.

– Ева все делает с размахом.

– Потрясающий прием. Перепелиные яйца и грибочки с Востока. Трюфели и паштеты из Франции. Лосось с Аляски, артишоки из Испании.

– И это еще не все. Видишь того мужчину? Хрупкий, с редкими седыми волосами. Опирается на палку и рыжеволосую красотку, сложенную, как…

– Да, я его вижу.

– Майкл Торрент.

– Торрент? Но он ведь живет отшельником на Ривьере. Я целый месяц безуспешно пыталась с ним связаться.

Пол поддался искушению и провел пальцем по ее позвоночнику, с наслаждением почувствовав ее ответную дрожь.

– Мне нравится твоя голая спина почти так же, как твои босые ноги.

Джулия не позволила себе отвлечься… даже несмотря на тонкий огненный след его пальца.

– Мы говорили о Торрентс. Ты думаешь, что он перелетел океан ради бесплатной еды и шампанского?

– Видимо, он решил, что этот вечер стоит путешествия. Проклятье!

Джулия забыла, что хотела приказать Полу держаться подальше от ее спины, и сфокусировалась на мужчине, привлекшем его внимание.

– Не понимаю, зачем Ева пригласила Энтони Кинкейда.

– Подумай, детка.

– Ну, двое из ее мужей…

– Трое, – поправил Пол. – Дамиан Прист только что вышел на веранду.

Джулия узнала Приста мгновенно. Единственный из всех мужей Евы, не связанный с кинобизнесом, он сам по себе был знаменитостью. Дамиан Прист покинул профессиональный теннис в тридцать пять лет чемпионом Уимблдона и – в разные годы – всех других турниров Большого шлема.

Высокий и длинноногий, Прист легко поспевал в любой угол корта и обладал смертоносной крученой подачей. А излучаемая им сексуальность мгновенно сбивала с ног любую женщину.

Когда Ева улизнула в Лас-Вегас с теннисистом на двадцать лет моложе себя, в прессе разразился скандал, не утихавший еще долго после окончания брака, продлившегося всего один, но чрезвычайно бурный год.

– Трое из четырех, – прошептала Джулия, размышляя, какую выгоду можно из этого извлечь. – Твой