тряхнула головой.

— Мадам, — улыбаясь, Бригем поднес ее руку к губам, — вы, кажется, без партнера.

— Я… — Сирина тупо уставилась на их соединенные руки. Яркий блик на его перстне с печатью напомнил ей о времени, месте и различиях. Она отдернула руку и спрятала ее за спину вместе с другой рукой. — Что вы здесь делаете?

— Я рыбачил. — Повернувшись, Бригем указал на удочку, которую прислонил к дереву. Рядом с ней на берегу лениво паслась его лошадь. — С Мэлколмом до недавнего времени. Он захотел вернуться и взглянуть на Бетси.

Сирина почувствовала, как краска заливает ее щеки, когда подумала о том, как нелепо, должно быть, выглядела во время менуэта без партнера.

— Ему бы следовало заниматься уроками.

— Я уверен, что он сделал их утром. — Будучи не в силах противостоять искушению, Бригем шагнул назад, чтобы лучше ее видеть. — Могу я спросить, всегда ли вы танцуете в лесу одна — и в бриджах?

Смущение в глазах Сирины сменилось гневом.

— Вы не имели права шпионить за мной.

— Вы застигли меня врасплох, клянусь вам. — Бригем сел на камень, положил ногу на ногу и улыбнулся. — Я думал о том, сколько еще форелей смогу поймать, когда по лесу проскакал всадник с шумом, способным распугать всю рыбу на несколько миль в округе. — Он не добавил, что ее стремительное приближение заставило его обнажить шпагу.

— Если бы я знала, что вы здесь, — сказала Сирина, — то выбрала бы другую дорогу.

— Несомненно. Тогда я не удостоился бы восхитительного зрелища — вы в бриджах.

С возгласом отвращения она повернулась к своей лошади.

— Такое быстрое отступление, Сирина. Можно подумать, что вы… испугались.

Она снова обратила взор к нему:

— Я не боюсь вас!

Великолепно. Другого слова не подберешь, чтобы описать то, как Сирина стояла, будто в стойке, словно со шпагой в руке, с горящим взором и растрепанными волосами. А ее галоп по лесу — со слишком большой для безопасной езды скоростью и сноровкой, которыми могли бы похвастаться немногие мужчины! Бригем не мог этого отрицать.

Не мог он отрицать и того, что то, как Сирина выглядела в бриджах, смутило его. Как бы скверно ни сидели они, все же демонстрировали соблазнительную длину стройных ног, а также изгибы талии и бедер. Под домотканой рубашкой виднелись мягкие округлости груди, которая даже теперь возбужденно поднималась и опускалась.

— Возможно, вам следовало бы бояться, — пробормотал Бригем, адресуясь не только к ней, но и к себе, — так как меня одолевают всевозможные намерения.

При этих словах дрожь охватила ее, но она не подала виду.

— Вы не беспокоите меня, лорд Эшберн. Я избавлялась и от мужчин получше вас.

— Так я и думал. — Поднявшись, Бригем увидел то, что хотел видеть — мелькнувшую в ее глазах неуверенность. — Однако теперь вам приходится иметь дело со мной, Сирина. Сомневаюсь, что вы сможете надрать мне уши.

Она бы отступила на шаг, если бы гордость не приказывала ей оставаться на месте.

— Я поступлю с вами еще хуже, если вы прикоснетесь ко мне снова.

— Неужели? — Почему, чем резче эта женщина говорила с ним, тем сильнее он хотел ее? — Я уже извинился за то, что произошло в конюшне.

— В конюшне? — Сирина приподняла брови, решив не уступать ни дюйма. — Что бы там ни случилось, милорд, это было настолько не важно, что уже забыто.

— Вы настоящая дикая кошка! — не без восхищения произнес Бригем. — Если вы будете продолжать оттачивать на мне свои когти, то сломаете их.

— Я готова рискнуть.

— Тогда позвольте мне освежить вашу память. — Он подошел ближе. — Вы были так же разгорячены и так же довольны, как я. В своих объятиях я держал не восторженную девицу, а женщину, созревшую для любви и жаждущую ее.

— Как вы смеете? — прошипела Сирина. — Ни один джентльмен не говорил со мной подобным образом!

— Возможно. Но ни одна леди не носит бриджи.

Удар попал в цель. Это правда — она не леди и никогда не будет ею, хотя желала этого, чтобы доставить удовольствие матери.

— Что бы я ни носила, я не хочу, чтобы вы оскорбляли меня.

— Не хотите? О небо! Но ведь вы оскорбляете меня с тех пор, как впервые увидели! — Забыв об осторожности, Бригем схватил ее за руку. — Думаете, потому что вы женщина, я должен терпеть ваши насмешливые комментарии обо мне, моем происхождении, моей национальности? Черт возьми, Сирина, вы гонитесь за двумя зайцами! Одеваетесь и говорите как мужчина, а когда это вас устраивает, прячетесь за ваши нижние юбки.

— Ни за чем я не прячусь. — Сирина вскинула голову и сердито уставилась на него. Солнце, светившее сквозь обнаженные ветки ясеня, превращало ее волосы в расплавленное золото. — Если я оскорбляю вас, то не более, чем вы того заслуживаете. Возможно, вы очаровали мою семью, но не меня.

— Очаровать вас — наименьшая для меня забота, — процедил он сквозь зубы.

— Ну конечно, вас заботят только пышность ваших кружев и блеск ваших сапог. Вы явились в мой дом с разговорами о войне и справедливости, но сами ничего не делаете.

— Что я делаю или намерен делать, вас не касается.

— Вы спите под моей крышей, едите за моим столом. Где были вы, когда англичане приходили строить свои форты и отправлять наших людей в тюрьмы или на виселицы?

— Я не могу изменить историю, Сирина.

— Вы не можете ничего изменить — ни того, что произошло, ни того, что произойдет.

Его пальцы сжали ее руку.

— Не хочу обсуждать с вами мои планы, но скажу вам: когда придет время, изменения произойдут.

— В чью пользу?

Бригем притянул ее к себе:

— О чем вы?

— Что судьба Шотландии значит для вас или любого английского аристократа? Вы приехали из Англии благодаря прихоти и в любой момент с легкостью можете вернуться туда — в зависимости от того, куда подует ветер.

Его лицо побледнело от негодования.

— На сей раз, дорогая моя, вы заходите слишком далеко.

— Я говорю, что считаю нужным. — Сирина попыталась вырваться, но обнаружила, что ее рука зажата как в тисках. — Вы не называете никакой причины, по которой вступили в союз с нашим делом, почему решили обнажить шпагу. Поэтому я могу думать, что мне угодно.

— Думать можете, но за слова надо платить.

До сих пор Сирина не видела Бригема по-настоящему сердитым. Она не знала, что его глаза могут сверкать, а рот твердеть, и тогда лицо покажется высеченным из гранита. Девушка едва не вскрикнула, когда пальцы Бригема железным кольцом впились в ее предплечье.

— И что же вы сделаете? — холодно осведомилась Сирина. — Проткнете меня шпагой?

— Поскольку вы не вооружены, в этом удовольствии мне отказано. Но я собираюсь придушить вас.

Сирина не была уверена, говорит он серьезно или всего лишь пугает ее. Бригем поднял свободную руку и сжал горло девушки достаточно сильно, но не настолько, чтобы перекрыть ей дыхание. Его взгляд был суровым.