– Я бы сказал, виолончель это вообще не слишком жизнерадостный инструмент.

– Пожалуй, ты прав. У нее настоящий талант. И все-таки это странно. Археолог таскает за собой по раскопкам виолончель, чтобы играть Бетховена.

– Да уж, удовлетвориться гармоникой, как все нормальные люди, она не могла. Не сиди допоздна.

Джейк отнес початую бутылку и два стакана наверх. Он знал, что когда дверь Колли закрыта, не стоит ее тревожить, но проигнорировал сигнал и вошел без стука.

Она сидела на единственном стуле лицом к окну, водя смычком по струнам. Он видел ее в профиль. Изящная лепка лица была сразу видна, потому что волосы Колли забрала назад. Ее руки, когда она играла, казались ему удивительно женственными и тонкими. И, что бы он там ни говорил Дори, ему всегда нравилось слушать, как она играет.

Джейк подошел к столу, разлил вино по стаканам.

– Уходи. – Колли не повернула головы и продолжала водить по струнам, извлекая низкие, насыщенные обертонами звуки. – Это не публичное выступление.

– Прервись. – Джейк подошел к ней и протянул дешевый стакан из хозяйственного магазина, наполненный хорошим вином. – Бетховен подождет.

– Откуда ты знаешь, что это был Бетховен?

– Думаешь, ты одна разбираешься в музыке?

– Поскольку для тебя музыкальной вершиной является Уилли Нельсон[24]…

– Не смей оскорблять великих, детка, а то я не поделюсь с тобой своим взрослым напитком.

– С какой стати ты принес мне вино?

– Я человек великодушный, внимательный и бескорыстный.

– Рассчитывающий меня подпоить и воспользоваться положением.

– Разумеется, но это не делает меня менее великодушным.

Колли взяла стакан, глотнула вина.

– Я вижу, ты раскошелился. Отличное вино. – Поставив стакан на пол, она ударила по струнам и заиграла «Индейку в соломе». – Это тебе больше знакомо?

– Хочешь обсудить влияние народной музыки на великих мастеров?

– Не сегодня, профессор. – Колли взяла стакан и отпила еще глоток. – Спасибо за вино. А теперь уходи и дай мне поразмыслить.

– Ты уже выполнила свою норму по размышлениям на сегодняшний вечер.

– Работаю сверхурочно. – Она вновь поставила стакан на пол. – Уходи, Джейк.

Вместо этого он сел на пол, прислонился к стене и начал пить. На лице у Колли промелькнуло раздражение, но оно тут же снова разгладилось. Она взяла смычок и в качестве предупреждения сыграла два такта из музыкальной темы к фильму «Челюсти».

– Этим ты меня не смутишь.

Зловеще ухмыльнувшись, Колли продолжала играть. Он не выдержит. Никогда не выдерживал.

Джейк держался почти тридцать секунд, потом у него мурашки побежали по коже. Наклонившись вперед, он схватил ее за руку, державшую смычок.

– Прекрати. Какая же ты сучка!

– Верно подмечено. Почему бы тебе не уйти?

– В последний раз, когда я последовал твоему совету и ушел, я чуть ли не целый год провел в одиночестве, злобе и тоске. Мне это не понравилось.

– Тебя это не касается.

– Это касается тебя. А ты важна для меня.

Колли устало прислонилась лбом к грифу виолончели.

– Боже, как я до этого дошла? Когда ты говоришь такие вещи, мне хочется делать глупости.

Он бережно провел рукой по ее ноге от колена до щиколотки.

– И почему я раньше не говорил тебе этих слов? Но уж на этот раз я своего не упущу. Я знаю, о чем ты думаешь. Этот гад ускользнул от тебя на тот свет.

– А может, Карлайл-младший врет. Может, свидетельство о смерти – фальшивка?

Джейк не сводил с нее глаз.

– Может быть.

– Я тоже знаю, о чем ты думаешь. Какой ему смысл врать? Он же знает, что мы обязательно все проверим. Этот ублюдок мертв, и я никогда не посмотрю ему в глаза и не скажу, кто я такая. Не заставлю ответить на мои вопросы. Он никогда не заплатит за свои дела. И я ничего не могу с этим поделать. Ни черта.

– Стало быть, всему конец?

– Это логично. Карлайл мертв. Симпсон и эта его сука-жена смылись. Будь у меня время и деньги, я