бутылки.

— Да бросьте, бросьте, дорогой, — возразил я. — Мы с вами оба люди, повидавшие свет… или измерения. Мы оба знаем, что это чистая прибыль.

— Да, — нахмурился он.

— Конечно, — я показал на усеявшее пол стекло. — Никто же не сможет определить, сколько бутылок сейчас разбили. Я знаю, что вы просто включите это в список утраченного товара и сполна получите по своей страховке в ДОБАВОК к тому, что я только что дал, фактически, если вы ощущаете настоящую алчность, то вероятно, можете добавить пять—шесть бутылок к общему числу.

— Это верно, — задумчиво произнес девол. — Эй, спасибо. Возможно, в конце концов это дело обернется не таким уж плохим.

— Не стоит благодарности, — пожал я плечами, изучая бутылочку в своей руке. — Хотя, раз мы теперь пришли к согласию насчет цены, не могли бы вы посмотреть в книге имя моего джина?

— Мне этого не требуется. Этот достаточно новый, чтобы я мог вспомнить. Его зовут Кальвин.

— Кальвин?

— Эй, не смейтесь. Это последняя новинка среди джинов.

— Ну, за исключением этого, как идут дела?

— За исключением этого? — недоверчиво переспросил Шайк-стер. — За исключением этого? За исключением этого дела идут скверно. Весь этот проект — катастрофа.

— Ну и ну, это тяжко, — произнес я с деланным сочувствием.

Я стал здесь, в “Салоне Спагетти” Толстяка, почти постоянным предметом обстановки. Каждый вечер я заскакивал узнать о передвижениях войск… их и моих.

Приятно было иметь возможность проверить эффективность нашей деятельности, слушая как на нее жаловался враг. Еще приятней было иметь возможность намечать свой следующий ход, слушая контратаки в стадии обсуждения.

— Я все еще не возьму в толк, — возразил Гвидо, заглядывая в котел, откуда он взял еще одну огромную порцию спагетти. — Сперва все шло великолепно. Совершенно никаких хлопот-забот. Потом — БУМ, все кувырком, понимаешь, что я хочу сказать?

— Да. Выглядит так, словно кто-то намеренно вытеснил нас из бизнеса.

Эту последнюю мысль высказал кузен Нунцио. Очень долгое время я думал, что он физически неспособен говорить. Однако, как только он привык к моему присутствию, он малость приоткрылся.

В действительности, Нунцио был робок, что усиливалось его писклявым голоском, казавшимся неуместным у такого долбака.

— Я вас предупреждал, что деволы могут быть скверной компанией, — напомнил я им, стремясь увести от темы возможности организованного сопротивления. — А если лавочники трусоваты, то кажется вполне разумным, что местный преступный элемент должен отличаться большей расторопностью. Верно, Гвидо?

— Совершенно верно, — энергично кивнул громила, с болтающимися изо рта прядями спагетти. — Мы, уголовники, в чем угодно обставим любого честного гражданина. Слушай, я когда-нибудь рассказывал о том, как мы с Нунцио раз…

— Заткнись, дубина, — оборвал его Шайк-стер. — В случае, если ты этого не заметил, по счету за этих местных любителей платим МЫ. Нам в финансовом смысле вышибают мозги, и вам-то, ребята, и надлежит поймать противника. И отплатить добром за добро… физически.

— Они нас боятся, — настаивал Гвидо. — Где бы мы ни появились, их нет как нет. Если мы не можем их найти, то они не могут наносить ТАКОГО уж большого вреда.

— Знаешь, Гвидо, мозги никогда не относились к твоим достоинствам, — прорычал Шайк-стер. — Разреши мне показать тебе это на пальцах. Пока что мы заплатили в шесть раз больше того, что получили. Прибавь к этому все наши счета и расходы, и, возможно, уловишь, почему Большие Парни не довольны.

— Но мы же собирали-то не очень-то долго. После того, как. мы расширили свою клиентуру.

— Мы будем оплачивать претензии по большому числу заявок, — мрачно закончил Шайк-стер. — Не пудри мне мозги этим “наверстаем с объемом”. Либо операция с самого начала окупает себя и приносит прибыли, или быть беде. А мы завязли так глубоко, что даже если бы могли дышать через макушку, то ВСЕ РАВНО остались бы там.

— Может быть, если мы привлечем еще нескольких парней из дому… — начал было Нунцио.

Шайк-стер хлопнул ладонью по столу, останавливая своего помощника.

— Никаких новых накладных расходов, — закричал он. — У меня хватает неприятностей с объяснением Большим Парням нашего отчета о прибылях-убылях, и без ухудшения баланса. Мы не только не станем получать никакой новой помощи, но и начнем сокращать расходы, и я имею в виду ПРЯМО сейчас. Скажите парням, чему вы улыбаетесь?

Это последнее относилось ко мне.

— Так, ничему, — невинно ответил я. — Просто мне на минуту показалось, что вы говорите точь-в- точь, как некто, кого я знал на Пенте… по имени Гримбл.

— Дж. П.Гримбл? — моргнул Шайк-стер. Теперь настала моя очередь удивляться.

— Ну да. Он министр финансов в Поссилтуме. Неужто вы его знаете?

— Разумеется, мы учились в одной школе. Министр финансов, а? Неплохо. Если бы я знал, что он работает при дворе Поссилтума, то задержался бы там и сказал бы ему “привет”.

Мысль о том, что Шайк-стер и Гримбл знают друг друга, почему-то встревожила меня. Шансов, что эти двое сойдутся и сравнят табели было немного, и даже если это произойдет, Гримбл совсем не так уж много знал о моем образе мыслей и действий. И все же, это послужило мрачным напоминанием, что я играю в очень рискованную игру с кое-какими опасными людьми.

— Я по-прежнему думаю, что где-то тут действует другая банда, — проворчал Нунцио. — Слишком много выходит не так, чтобы это было независимые детали.

— Ты прав наполовину, — поправил Шайк-стер. — Слишком много выходит не так, если бы это была банда. Никто не пускается в столько дел, даже мы.

— Тут я потерял нить ваших рассуждений, Шайк-стер, — мне стало действительно любопытно.

Синдикалист наградил меня покровительственной улыбкой.

— Совершенно верно. Будучи магом, вы не так уж много знаете о том, как действуют организованные преступники. Позвольте мне попробовать объяснить. Когда Синдикат хочет подъехать, мы бьем за раз по одной специализированной области… знаете, вроде защиты или нелегальной лотереи. Вроде этого. Фокусирование наших усилий дает большую насыщенность, так же, как проникновение на рынок.

— Это имеет смысл, — кивнул я, не желая признаваться, что снова ничего не понял.

— А теперь посмотрите, что происходит здесь. Мы получаем жалобы всех видов — на погром, кражи, вооруженные ограбления, есть даже пара случаев поджога. Тут намешано чересчур много, чтобы это было работой одной группы. Мы имеем дело с кучей мелких, независимых банд, и если мы сумеем сделать нескольких из них показательным примером, то другие решат, что где-то, в другом месте найдется добыча полегче.

В некотором смысле я обрадовался, услышав это. Мне полагалось еще раз похлопать Ааза по плечу. Именно он решил, что усилия нашей команды чересчур ограничены. Для ускорения нашей “волны преступности” он ввел на Деве сомнительную практику “страхового мошенничества”… и деволы оказались отличными учениками.