атакующий маневр на следующее вторым судно, затем проследовал вдоль его борта к первому и включил прожектора. Прошло несколько секунд, прежде чем на ближайшем эсминце опомнились и принялись выяснять, что произошло. Командир эскадры наконец осознал, что «U-99» сумела проникнуть мимо его кораблей эскорта к конвою и потопить обе цели. После чего он был вынужден признать свое поражение и послать соответствующее сообщение на базу. Кречмер имел все основания ликовать. Его план сработал даже лучше, чем этого можно было ожидать. Находясь на поверхности, он прошел мимо кораблей сопровождения, которые знали о его намерениях и ожидали нападения. Кречмер понял, что готов к настоящим боевым действиям.

Оказалось, что учебная атака была проведена вовремя. Дёниц приказал срочно прекращать все испытания и тренировки и доложить о готовности к выходу в море. Кречмер попросил несколько дней для выполнения мелкого ремонта.

Наконец все было сделано, и последовал приказ поднять якоря. Неожиданно послышался громкий крик Баргстена, находившегося на фордеке. На якоре правого борта висела подкова! Кречмер отнесся к находке с полным безразличием. Но тут же раздался повторный вопль. На другом якоре тоже нашли подкову. Тогда Кречмер позволил себе ухмыльнуться.

– А где же лошадь? – поинтересовался он.

Баргстен примчался на мостик и предложил, поскольку они не успели придумать для себя эмблему, использовать для этой цели подкову, на которую вроде бы указывает сама судьба. Кречмер согласился, и тем же вечером стараниями нескольких рабочих дока по обеим сторонам боевой рубки появилось изображение подковы. Когда работа была закончена, провели торжественную церемонию крещения. Так родилась эмблема золотой подковы.[6]

На рассвете 17 июня, приняв на борт 12 торпед, запасы топлива и продовольствия в расчете на шесть недель, «U-99» вышла из Киля и взяла курс на Атлантику. На протяжении всего пути – через Кильский канал и по Эльбе – все механизмы лодки работали безупречно. Экипаж находился в приподнятом настроении. Люди пребывали в счастливой уверенности, что им достался самый лучший и самый надежный в мире корабль.

Но вскоре корабельного инженера скрутил приступ ревматизма. Он практически не мог шевелить правой рукой и постоянно ныл, что не сможет выполнять свою работу, действуя только левой. Крайне раздосадованный непредвиденным обстоятельством и подозревая, что болезнь инженера вызвана исключительно страхом, Кречмер отправил сообщение в Киль и, на всякий случай, приготовился высадить больного на один из проходящих кораблей. Однако вопреки собственному предположению он получил приказ следовать в Берген (Норвегия), находившийся в руках немцев, и высадить заболевшего члена экипажа на берег.

Через некоторое время от Дёница снова поступило сообщение. Он информировал экипаж лодки «U-99» о том, что боевой крейсер «Шарнхорст» также направляется к берегам Норвегии, причем его сопровождает самолет, который будет осуществлять противолодочную разведку в радиусе 30 миль вокруг корабля. «U-99» следует держаться за пределами этого радиуса, иначе она может быть ошибочно принята за британскую субмарину и подвергнуться атаке. В тот день «U-99» строго держалась вне указанной зоны. Неожиданно вахтенный офицер Баргстен заметил британскую субмарину. Кречмер решил остаться на поверхности, считая, что с вражеской лодки его заметили. Но, судя по поведению англичан, они и не подозревали о присутствии рядом с ними немецкой подводной лодки. Тогда Кречмер слегка изменил курс, рассчитывая уклониться от встречи.

Как раз в это время их заметили. Вражеская субмарина поспешно погрузилась, возможно, чтобы начать торпедную атаку. Кречмер скомандовал «Полный вперед!» и вскоре, полностью успокоенный, уже собирался уйти с мостика и оставить Баргстена на вахте, когда Петерсон сообщил, что в своем стремлении уйти от врага они теперь оказались значительно ближе к «Шарнхорсту», чем следовало. Почти тут же сигнальщик сообщил, что приближается самолет, который, судя по всему, готовится к атаке. Выход был один – срочное погружение. Это был один из самолетов, сопровождавших «Шарнхорст», и пилот действительно принял «U-99» за британскую субмарину, пытающуюся уйти от преследования. И он немедленно ринулся в атаку.

Рубка «U-99» еще не успела скрыться под водой, когда первая бомба взорвалась совсем рядом с ней. Лодка не получила пробоин, но был поврежден перископ, а также вышли из строя оба компаса. По злой иронии судьбы «U-99» атаковали свои! Кречмер призывал все известные ему проклятия на голову трусливого инженера, из-за которого произошло столько неприятностей. Через некоторое время лодка снова всплыла и взяла курс к берегам Норвегии. К порту подошли незадолго до наступления темноты. Катер за больным пришел довольно быстро.

Кречмер не рискнул продолжать поход, имея столь значительные повреждения, и решил вернуться в Вильгельмсхафен для ремонта. Он как раз собирался поставить об этом в известность базу, когда пришла паническая радиограмма от Дёница: «Самолет с «Шарнхорста» докладывает о потоплении вражеской подводной лодки. Сообщите, все ли с вами в порядке».

Кречмер ответил, что все в пределах нормы, но требуется небольшой ремонт, и получил приказ немедленно возвращаться.

Дёниц внимательно выслушал отчет Кречмера об атаке с воздуха. Адмирал пришел в неописуемое возбуждение. Он настолько эмоционально негодовал по поводу преступного головотяпства пилота, что Кречмер впервые понял, что Дёниц испытывает к нему вполне искреннюю привязанность. Конечно, Кречмер был не единственным объектом привязанности «старика». Дёниц лично воспитывал и учил этих молодых капитанов. Их было так мало для решения грандиозной задачи, поставленной перед ними, что Дёниц трогательно оберегал всех и каждого, напоминая при этом курицу, которая беспокойно кудахчет над своими цыплятами, и мгновенно приходил в ярость, если хоть что-нибудь угрожало его питомцам.

Ремонт завершили в рекордно короткие сроки – всего за три дня, и «U-99» снова отправилась в поход, чтобы совершить вторую попытку выйти в Атлантику. Всю следующую неделю лодка оставалась на поверхности. Вначале маршрут пролегал по хорошо знакомым Кречмеру местам – между Шетландскими и Оркнейскими островами, затем в Северную Атлантику и дальше к западным Гебридам, через Северный канал к Северной Ирландии и вдоль Ирландского побережья для патрулирования юго-восточных подходов к проливу Ла-Манш и Ирландскому морю. Так началась атлантическая эпопея Кречмера.

В полдень 5 июля он сообщил о прибытии на место.

В тот же день в 4.15 пополудни «U-99» заняла позицию на перископной глубине, высматривая возможные цели и в то же время скрываясь от самолетов противника. День был ясным и солнечным, дул легкий бриз. Неожиданно Кречмер заметил приближающийся пароход.

– Лево руля пять градусов… так держать.

– Инженер, приготовиться к запуску торпеды…

– Готовность номер один!

– Первая пошла!

Лодка слегка содрогнулась, когда торпеда ушла под воду, держа курс на цель. Кречмер поднял перископ и внимательно следил за торпедой. Через несколько секунд он увидел яркую вспышку, раздался глухой рев, и пароход разломился надвое. Передняя часть начала медленно погружаться в воду, а корма все еще держалась на плаву. Не успевшие ничего предпринять члены экипажа прыгали за борт, затем с кормы как- то сумели спустить две спасательные шлюпки. Прошло немного времени, и кормовая часть парохода тоже ушла под воду.

Кречмер долго и напряженно осматривал поверхность моря в перископ, но не заметил вблизи ни одного судна. Гидрофоны также не фиксировали ничего необычного. Тогда он решил всплыть и выяснить у уцелевших членов экипажа, что за судно потопили. Когда они приблизились к первой шлюпке, главный старшина выбежал на мостик, держа наготове автомат. Уцелевшие моряки со страхом следили за действиями подводника с оружием и, похоже, готовились прыгать в воду с противоположного борта спасательной шлюпки, чтобы хоть как-то обезопасить себя от пуль, которые, как они считали, вот-вот польются на них смертоносным дождем. Кречмер зло прикрикнул на главстаршину:

– Уберите автомат, а сами идите вниз. И извольте больше не появляться на верхней палубе, пока мы