— Придется мне нанимать нового агента.
— Вы шутите?
— Ничуть! Потому что я послушался совета предыдущего, и почти дозревший клиент с супругой ушли от меня, гордо задрав носы.
— Не может быть! Почему?
— Полковник Пекэм с супругой просили поставить тебя в известность, что их не может заинтересовать то, что устраивает престарелого пивовара из Толедо.
Недвижимость у него все равно была дерьмовой, поэтому я лишь весело посмеялся и переключился на более существенные дела, а именно — на особняк Хеллбруннер. Я дал объявление жирным шрифтом, в котором живописал все прелести жизни в укрепленном замке.
На следующее утро я поднял голову от письменного стола, чтобы увидеть свое объявление, вырезанное из газеты, в длинных, ухоженных пальцах полковника Пекэма.
— Это ваше?
— Доброе утро, полковник. Да, сэр, так точно.
— Должно быть, это именно
Мы прошли по символическому подвесному мосту под ржавой опускной решеткой и оказались там, где должно быть именно их место.
Миссис Хеллбруннер мгновенно прониклась расположением к супругам Пекэм. Хотя бы потому, что они оказались первыми — в этом я практически уверен — из нескольких поколений, которые пришли в восхищение от этой усадьбы. Более того, они явно дали понять, что намерены приобрести ее.
— На восстановление потребовалось бы полмиллиона, не меньше, — сообщила миссис Хеллбруннер.
— Да, — согласился полковник. — Таких домов больше не строят.
— Ох! — негромко произнесла миссис Пекэм, и полковник едва успел подхватить ее, оседающую на пол.
— Быстрее! Бренди! Что-нибудь! — крикнул полковник Пекэм.
Когда я вез супружескую чету Пекэмов обратно в центр города, они пребывали в восхитительном расположении духа.
— Почему же вы нам сразу не показали этот дом? — упрекнул меня полковник.
— Он лишь вчера появился на рынке, — заявил я. — И, судя по запрашиваемой цене, подозреваю, долго не простоит.
— Я тоже так думаю, — кивнул полковник, крепко сжимая запястье супруги. — А ты, дорогая?
Миссис Хеллбруннер по-прежнему звонила мне каждый день, но голос теперь звучал радостно и довольно. Она сообщала, что Пекэмы приезжают ежедневно в районе полудня и что с каждым посещением все больше влюбляются в ее собственность.
— Я отношусь к ним как к Хеллбруннерам, — добавила она лукаво.
— То, что нужно, — подтвердил я.
— Я даже приобрела для него сигары.
— Продолжайте в том же духе. Потом вычтете из суммы, подлежащей налогообложению, — подбодрил я.
Еще через четыре дня она позвонила мне сообщить, что Пекэмы приедут к ней ужинать.
— Почему бы вам не заскочить ко мне как бы случайно и не прихватить заодно бланк договора?
— Они говорили что-нибудь о сумме?
— Только изумлялись, какие сокровища можно приобрести всего за какую-то сотню тысяч.
Тем же вечером после ужина я появился со своим чемоданчиком в музыкальной гостиной миссис Хеллбруннер.
— Поздравляю, — сказал я.
Полковник, сидя на стуле у пианино, позвякивал ледышками в своем бокале.
— Как ваши дела, миссис Хеллбруннер? — продолжил я, хотя по внешнему виду старушки понял, что дела — хуже некуда.
— Прекрасно, — хрипло откликнулась она. — Полковник только что сообщил очень интересную новость. Государственный департамент просит его уладить небольшое недоразумение в Бангкоке.
— Единственное отличие на сей раз, — печально приподнял плечи полковник, — они хотят, чтобы я поехал как гражданское лицо.
— Мы уезжаем завтра, — добавила миссис Пекэм. — Подготовить наш дом в Филадельфии...
— И завершить дела с «Национальными Сталелитейными заводами», — подхватил полковник.
— И потом они отправляются в Бангкок, — дрожащим голосом подвела итог миссис Хеллбруннер.
— Мужчины должны работать, женщины должны ждать, — проговорила миссис Пекэм.
— Угу, — кивнул я.
На следующее утро, открывая дверь офиса, я услышал телефонный звонок.
Звонила миссис Хеллбруннер. Она визжала. Куда делись недавние почти семейные отношения!
— Я не верю, что он уезжает в Бангкок, — ярилась она. — Дело в цене. Он слишком воспитан, чтобы торговаться.
— Вы согласны на меньшее? — До сего момента она была очень тверда относительно сотни тысяч долларов.
— На меньшее? — в голосе просквозило нечто молитвенное. — О господи, я согласна на пятьдесят, лишь бы избавиться от этого чудовища. — Некоторое время она помолчала. — Сорок! Тридцать! Только продайте!
Пришлось мне отправить телеграмму полковнику, адресовав ее на «Национальные Сталелитейные заводы», в Филадельфии.
Ответа не последовало, пришлось прибегнуть к помощи телефона.
— «Национальные Сталелитейные заводы», — ответил женский голос в Филадельфии.
— Полковника Пекэма, пожалуйста.
— Кого?
— Пекэма. Полковника Брэдли Пекэма.
— У нас есть Пекэм Б.С., из чертежной.
— Он руководитель?
— Не знаю, сэр. Можете спросить у него сами.
В трубке послышался щелчок; меня явно переключили на другое помещение.
— Чертежная, — откликнулся новый женский голос.
— Этот джентльмен хочет говорить с мистером Пекэмом, — вмешалась первая.
— С
— Мистер Мелроуз, — услышал я громкий голос второй женщины. — Пекэм еще не вернулся?
— Пекэм! — рявкнул невидимый мистер Мелроуз. — Шевели задницей! Тебя к телефону!
Сквозь гул голосов рабочего помещения послышался чей-то вопрос: «Ну как отдохнул?»
— Так себе, — откликнулся приглушенный, но очень знакомый голос. — Думаю, в следующий раз попробуем Ньюпорт. Из автобуса выглядит весьма симпатично.
— Как тебе удается жить в таких фешенебельных местах при твоей-то зарплате?
— Уметь надо. — Тут голос зазвучал громко.
Я понял, что это он.
— Пекэм слушает! Чертежная!
Я положил трубку на рычаги.
