славного города Ллейрада потому, что надо было принять в наследство какой-то там заброшенный замок. Вот и оставили детишек в гордом одиночестве.
А еще меня дико зацепила вскользь оброненная Бернардо фраза: «Она такая, такая… А я…» Честно говоря, подобные словосочетания весьма напоминали мне мое отношение к Ллевеллину.
Не хочу об этом думать. И не буду. Тем более что меня это совершенно не касается. Я вот приду и этой Анхелике все патлы повыдергиваю, чтоб к моему Ллевеллинчику лапки не тянула. Вот!
И вообще прекрасно, что до нужного здания мы таки дошли.
Я в последний раз оглянулась на Бернардо, махнув рукой на свой вроде как атеизм, перекрестилась и шагнула в сторону высоких дверей…
ГЛАВА 24
БОРОТЬСЯ И ИСКАТЬ, НАЙТИ И РАЗОРАТЬСЯ
Жили господа инквизиторы на широкую ногу. Колонны белого мрамора соседствовали с цельными плитами из мореного дуба. Пухленькие лупоглазые ангелочки безмятежно смотрели с потолка, не сводя надменных взглядов с вытканных на гобеленах сцен охоты.
Что меня еще поразило, так это (как бы поточнее выразиться) незащищенность. Казалось бы, такая страшная организация, все должно если не охраняться кучей людей в штатском, то как минимум быть обнесенным высоким забором. А тут — заходи кто хочешь, бери что хочешь, тебя чуть ли не с распростертыми объятиями встречают. А вдруг рота злобных и коварных колдунов, прилетев на спаренных метлах, атакует здание? Что тогда?
Даже не знаю, радоваться или печалиться по поводу того, что все настолько свободно и открыто.
На первом этаже размещались хозпостройки. Кухни там всякие, конюшня, склад. Понятно, что здесь мне делать нечего. В самом деле, не засунут же сданную Бернардо тетрадку в кладовку. Нет, конечно! И, кстати, в тюрьму ее нести тоже смысла нет. Значит, в подвал, где наверняка эта самая тюрьма и находится, мы спускаться опять-таки не будем. Что я там забыла?
Нет, конечно, тут встает вопрос о совести потом, какое количество бедных несчастных людей, незаконно признанных ведьмами и колдунами, томится в этих застенках Но я-то им не мать Тереза, всех не спасу!
Решено: идем на второй этаж.
Вот только куда конкретно мне идти? Где искать потерянное?
Давайте размышлять логически.
Предположим, я инквизиторша, и мне принесли дневничок с описанием страшных магических ритуалов. Куда я эту тетрадочку дену? Вариантов существует два. Первый: отдам самому важному инквизитору, пусть он разбирается, и второй: оставлю себе, буду разбираться сама.
М-да, как ни крути, придется все осматривать. Хорошо хоть, что удалось с Бернардо выбить описание этого самого дневника. Ну там толстая тетрадь, больше похожая на книгу в переплете из шагреневой кожи. Будем искать. Правда, рассказать мне о содержании вышеупомянутого фолианта братишка Анхелики не смог — он туда даже не заглядывал. Его сестренка — да. Та рылась там, читала что-то, декламировала. Бернардо на это не сподобился. А жаль. Так я бы хоть точно знала, что и как.
А, ладно, не будем об этом думать. Вперед, на поиски!
Поиски меня, честно говоря, не особо радовали. С чего начинать, куда заглядывать, я попросту не знала. Заставить себя залазить в чужие столы и копаться в бумагах я не могла. А потому просто вскользь оглядывала столешницы, надеясь, что где-то промелькнет описанная Бернардо синяя кожаная обложка.
Честно говоря, я уже и не надеялась найти что-либо. Прошла уже четыре комнаты (просочилась сквозь стены, если говорить точнее) — и нигде ничего. Хотя… Глупо ожидать, что сданная «чернокнижником» рукопись будет лежать у всех на виду. Глупо.
Я вздохнула, на миг прикрыв глаза, а в следующий момент мне пришлось прижаться к стене, дабы не столкнуться с толстым монахом в коричневой рясе. Ну дура я, дура, забыла, что он сквозь меня попросту пройдет. А потому дико удивилась, когда, отступив на шаг- другой, совершенно не почувствовала за своей спиной точки опоры. Ойкнула, отступила еще на шаг и, неожиданно поняв, что я ничего не вижу, испуганно зашарила рукою за спиной.
Ой, мамочки, мамочки, мамочки! Гелла, куда ты вляпалась? Ой, что же будет! Я что, ослепла?! Не хочу, не хочу, не хочу! Я буквально отпрыгнула назад и поняла, что стою, прижавшись носом к синеватому гобелену, висящему на стене.
Тьфу, блин. Я всего лишь спиной вперед прошла через стену. Лечиться тебе, Геллочка, пора. Если не от шизофрении, то от паранойи точно.
Вздохнув, я повернулась, логично предположив, что изучением структуры гобелена я ничего хорошего не добьюсь, и, зажав рукой рот, с трудом сдержала рвущийся крик: передо мною замер, оскалив зубы и не сводя с меня ненавидящего взгляда, огромный пес. Черная шерсть на загривке стала дыбом, а светившиеся багровым пламенем глаза навевали крайне неприятные ассоциации. Где-то я уже подобные красные очи видела. Как бы даже не в сцене поедания мамы Ангялки псами Дикой охоты.
Интересно, а если я сейчас начну визжать и биться головой о стенку, он очень испугается?
Впрочем, угрожающими взорами дело не ограничилось: милая собачка-мутант предупреждающе рыкнула и так смачно облизнулась, что я невольно шарахнулась в сторону. Ладонь автоматически легла на стол, пальцы скользнули по лакированной поверхности и замерли на чем-то шершавом.
Стоп. Шершавом?
Я осторожно скосила взгляд, стараясь не выпускать из вида собачку.
Мои пальцы лежали на тонкой тетради в кожаном переплете синего цвета. Ой, а это случайно не то, что мне так нужно? Тогда, кстати, с какого перепугу в этой комнате, единственной из всего здания, находится сторожевой пес? Понятно, что именно он охраняет.
А собака между тем времени не теряла. Видимо, ей надоело стоять и облизываться. Угрожающе рявкнув, она рванулась ко мне, я отшатнулась в сторону. Клыки этой овчарки недорезанной щелкнули в опасной близости от моей ноги. Я шарахнулась в другую сторону, чудом подавив рвущийся из горла визг: невидимая-то я невидимая, но Бернардо мои завывания слышал хорошо!
Пес скреб лапами, вновь и вновь пытаясь вонзить клыки мне в бедро, но не замеченная мною ранее полупрозрачная цепь, толщиной с мою руку, идущая от ошейника к
