«приостановить». Более того, он подчеркивает, что значительная часть этих мер станет необходимой лишь в том случае, если в понедельник рынок не оправится от падения.

Вы, наверное, могли бы посмотреть на Даймонда с восхищением, если бы вас не опередила маленькая профурсетка-официантка.

– Об этих мерах что, слухи ходили? – спрашиваете вы. – Или президентские мысли тоже можно прочитать?

Даймонд усмехается:

– Да они каждому идиоту понятны! Что еще можно предложить в такой ситуации? Проблема в том, что все эти шаги запоздали по крайней мере на несколько лет. А расширять корзину денежной наличности вообще не надо, это только взовьет процентные кредитные ставки. Надеюсь, вы не собираетесь покупать недвижимость?

О боже, вот и новая квартира уходит из вашей жизни, обгоняя обреченный «порше». Если, конечно, можно назвать жизнью то, что начнется после понедельника.

Президент завершает речь призывом к отваге и бережливости.

– Слабый раствор бойскаутского пафоса, – комментирует Даймонд.

– Крепкий раствор катастрофы, – отзываетесь вы. – Какая-то кошмарная каша!

– Кошмарная? Наоборот, замечательная.

– Концерт только начинается?

– Совершенно верно. С точки зрения тех, кто на особом листке.

Менеджер переключает телевизор на бейсбольный матч, чуть не свалившись при этом со стула. Официантка подвиливает к столу, чтобы узнать, не хочет ли Даймонд еще содовой. Вы буквально чувствуете, как у нее под юбкой сгущается горячая влага. Прямо Майами!

– Вот! – Вы грубо суете ей стаканчик. – Кофе остыл, подогрейте!

Она, наверное, могла бы вскипятить его, засунув себе между ног. Вам хватило бы десяти минут в туалете перед зеркалом, чтобы разом положить конец омерзительному флирту, но вы ни за что до этого не опуститесь. Или просто не рискнете?

– Извините за прямоту, мистер Даймонд, – говорите вы, дождавшись, когда девица отлипнет, – вы сейчас напоминаете лису в винограднике.

– Ах вот как?

– Вы радуетесь кризису, как ребенок, потому что… в общем, вас это больше не касается. Я имею в виду рынок. Вы оступились и выпали из бизнеса, а теперь злорадно торжествуете при виде надвигающихся проблем. По-моему, это голая мстительность. Будь у вас работа, вы бы пели совсем по-другому.

Противная улыбочка Даймонда расползается, делаясь еще противнее:

– Иными словами, страдал бы вместе со всеми?

– Да, можно и так выразиться.

Когда он начинает хохотать, официантка бросает ревнивый взгляд – должно быть, завидует, что вам удалось его развеселить.

– Ох, Гвендолин, – говорит Даймонд, отсмеявшись. – Наблюдать такую наивность в наши дни было бы приятно, если бы она не была столь жалкой.

Вы краснеете, как кардинальская шапочка, и встаете из-за стола, но Даймонд словно не замечает.

– У НАСД не дошли руки, чтобы лишить меня лицензии, – продолжает он. – А если бы и дошли, на Уолл-стрит есть целые фирмы, набранные исключительно из опальных брокеров.

Хм… это интересно. Вы снова присаживаетесь.

– Через каких-нибудь три месяца после увольнения я мог бы получить работу в любой «дискотеке» страны, за исключением, может быть (подчеркиваю: может быть!), той, которая меня уволила. А между тем я подвел под монастырь не только клиентов, но и саму фирму.

Да, это действительно становится интересным.

– В самом деле?

– Конечно! В инвестиционном бизнесе есть только одно правило: выжимай деньги. Вы сами должны понимать. Если это правило выполняется, то никто не смотрит на нарушения других правил. Уолл-стрит любит парней вроде меня странной любовью, как сутенер любит смазливую шлюшку-тугощелку, которая ворует и сидит на игле.

Вы настолько заинтригованы, что пропускаете скабрезное сравнение мимо ушей.

– Позвольте… э-э… задать вам вопрос, – говорите вы. – Строго между нами. Если в понедельник Познер меня уволит, если меня обвинят в мошенничестве и прочих грехах – что еще, кстати, не факт, – вы думаете, я смогу найти работу в другой фирме? Через какое-то время, разумеется. Достаточно короткое.

Даймонд заливается так, что официантка, наверное, принимает вас за внучку Дороти Паркер. В этот дождливый воскресный день вам удалось превратить кафе «Пони экспресс» в ярмарочный балаган.

– Да, наверное, – отвечает он. – Говорят, вы умеете продавать. Я знаю много мелких фирмочек, они возьмут любого, кто умеет продавать. Так что если хотите работать на лилипутов, они от вас не откажутся. Однако крупные ребята вряд ли заинтересуются, даже если у вас будет чистое досье. Вы просто не способны выжимать такие деньги.

– Ну почему же? Может, и способна.