дочери, и все они умерли, остался вот он один.

— Смерть никому не угрожает, — ответил Дакс. — Президент лично гарантирует это.

Старик бросил головешку назад в костер.

— Красный Дьявол дурак, Гутьеррес всех нас убьет.

Дакс удивленно уставился на бандита. Лицо старика было непроницаемым, и только искорки в черных глазах выдавали его индейское происхождение. Дакс не знал, как объяснить человеку, для которого время не существует, что Гутьерреса уже давно нет. Что в стране новое правительство, хотя солдаты и носят старую форму, что прошло много времени с тех пор, как президент разбойничал в горах под именем Красного Дьявола; что он, Дакс, сам видел, как схватили Гутьерреса и увели, чтобы казнить. Пока Дакс раздумывал над всем этим и над своим ответом, старик снова заговорил:

— Если ты, лично, обещаешь жизнь моему сыну, если ты поклянешься душой такого святого человека, как твой отец, которого мы все любили и уважали, то я готов принять предложение Красного Дьявола.

— Я клянусь вам.

Кондор тихонько вздохнул и резко поднялся на ноги.

— Хорошо. Возвращайся к Красному Дьяволу и передай, что я встречу его в Асиенто в последний день этого месяца. Больше войны между нами не будет.

Прежде чем заговорить, президент подождал, пока за секретарем закроется дверь.

— Ты хорошо потрудился в горах, — сказал он.

Дакс промолчал, да от него и не требовалось ответа. Он посмотрел через стол на президента, который совершенно не изменился. Не считая легкой седины в волосах, он выглядел точно так же, как тогда, когда Дакс впервые увидел его. На нем был генеральский мундир, но без медалей, нашивок и галуна. Президент верил, что так он выглядит человеком из народа.

— Теперь в стране наступит мир, Кондор был последним опасным преступником, остальные ничего из себя не представляют, мы их всех переловим как мух.

— Может, надо и другим сделать такое предложение? Они на него согласятся, как только увидят, как принимают Кондора.

Президент махнул рукой.

— Не стоит о них беспокоиться, мы о них позаботимся. — Президент сложил руки на столе и наклонился вперед. — В любом случае, эти проблемы не должны иметь к тебе никакого отношения. Я назначаю тебя консулом, ты снова возвращаешься в Европу.

Дакс удивленно посмотрел на президента.

— В Европу? Зачем?

— Война в Испании близится к завершению, настало время устанавливать отношения с новым правительством Франко.

— А как же генерал Мола? — спросил Дакс. — Я думал, что он станет президентом. Президент покачал головой.

— Мола слишком много болтает, я сразу понял это, едва услышал его заявление о пятой колонне перед осадой Мадрида. Эти слова подорвали к нему доверие, потому что Мадрид еще долго не сдавался. Первым делом государственный деятель должен научиться держать язык за зубами, он не должен никого посвящать в свои мысли и планы — ни друзей, ни врагов.

Дакс молчал, он думал о том, сколько еще человек, кроме его отца, были обмануты этим намеренным молчанием президента. Он постарался отогнать эти мысли.

— Чего вы ожидаете от меня в Испании?

— Испании будут нужны продукты, а у нас есть что продать. А кроме того, Испании понадобится все, что нужно для восстановления страны. Эти глупые американцы не захотят иметь дело с Франко, и мы сможем покупать у них все необходимое, а затем отправлять в Испанию.

Дакс посмотрел на президента с уважением. Внезапно он понял, что отличало его от других бандитов, спустившихся с гор, теперь Дакс знал, что в нем привлекало его отца. Верно или неверно, глупо или разумно, но президент всегда смотрел далеко вперед, и сколько бы денег не оседало в его собственных карманах, его действия все же шли на пользу Кортегуа.

— Ты поедешь к Франко, — продолжал президент, — и заключишь с ним сделку. Мы станем торговым агентом Испании во всем мире.

— А если Франко этим не заинтересуется? Президент улыбнулся.

— Заинтересуется, я знаю этого человека. Как и я, он реалист и прекрасно понимает, что после окончания войны не сможет рассчитывать на своих союзников Германию и Италию, потому что они сами будут воевать. Не волнуйся, Франко пойдет на эту сделку.

— Когда вы хотите, чтобы я поехал?

— Третьего числа следующего месяца отплывает корабль во Францию, ты отправишься на нем. — Президент поднялся из кресла, обогнул стол и подошел к Даксу. — А теперь у меня есть к тебе еще одно дело.

Дакс улыбнулся.

— Какое?

Президент помедлил с ответом, подвинул кресло поближе к Даксу и сел. Голос его теперь звучал совсем по-другому.

— Ты знаешь, что я уже давно думаю о тебе как о собственном сыне. Я помню, как умерли мои мальчики, когда ты пришел с гор вместе с Ампаро. Я часто думаю о вас двоих.

Стало ясно, что за этим последует, и Дакс поднял руку, чтобы остановить президента.

— Мы тогда были детьми.

Но президент не собирался останавливаться.

— Я помню, как вы прекрасно выглядели вдвоем, она такая нежная и беленькая, а ты такой смуглый, решительный, готовый защитить ее. Помню, как я повернулся тогда к твоему отцу и сказал: «Когда-нибудь настанет этот день».

Дакс поднялся.

— Нет, ваше превосходительство, нет. Слишком рано говорить об этом.

Президент посмотрел на него.

— Слишком рано? Разве рано для меня хотеть, чтобы сын занял мое место? Я ведь не молодею, в один прекрасный день мне захочется удалиться из этого кабинета на маленькую загородную ферму, зная, что я передал судьбу своей страны в руки моего сына.

Выражение лица президента было почти нежным, глаза излучали тепло. На какое-то мгновение Дакс почти поверил в его искренность, но его последующие слова рассеяли иллюзии.

— Ваш брак, без сомнения, еще больше сплотит страну, уважаемое имя твоего отца в сочетании с моим именем убедит людей в горах в чистоте наших намерений.

Дакс молчал, и президент воспользовался его молчанием, чтобы продолжить:

— Ампаро чудесная девушка, но она еще молода и поэтому ничего не умеет. Мне нужен сын. Ты. Ты будешь моей правой рукой.

Дакс снова уселся в кресло.

— А вы уже говорили с Ампаро?

На лице президента появилось удивленное выражение.

— Зачем?

— Может быть, она не захочет выходить за меня замуж.

— Ампаро поступит так, как я пожелаю. Она сделает все на благо Кортегуа.

— Но я думаю, что у нее есть право самой выбрать себе мужа.

— Конечно. Значит, ты спросишь у нее об этом?

Дакс кивнул. Он спросит у нее, возможно в следующем году, когда вернется из Европы. А к тому времени многое может измениться. Даже намерения президента.

— Отлично. — Президент вернулся за стол. Аудиенция была закончена. Дакс поднялся.

— Что-нибудь еще, господин президент?

— Да. — В уголках глаз президента появились веселые искорки. — Мне бы хотелось, чтобы та поговорил с Ампаро сразу, как только выйдешь из моего кабинета.