— Нет, все бумаги Марсель держит у себя. Говорит, что так надежнее.

— А что же имеешь ты?

— Только сертификаты моих акций.

— Давай их сюда.

Сергей снял телефонную трубку.

— Будьте добры, принесите, пожалуйста, небольшую красную папку со стеллажа.

Через минуту появилась секретарша.

— Вы это имели в виду, ваше высочество? Я не удержался и посмотрел на нее — интересно, она это серьезно? Вид у нее был совершенно невозмутимый.

— Да, благодарю вас.

Секретарша вышла. Я не смог сдержать смеха.

— Ну, брат! Добился-таки своего, августейшая ты задница!

Все же у Сергея хватило совести, чтобы покраснеть.

— Это было на пользу делу.

Он отыскал в папке сертификаты и передал мне. Я принялся внимательно изучать их. Обычные типографские бланки, украшенные золотыми и зелеными виньетками. Вверху — наименование компании и количество акций, представленных каждым сертификатом. В самом низу, по углам — две подписи. Одна — Сергея, президента компании. Другая... Я ожидал увидеть подпись Марселя, но и тут он остался верен себе. Инстинкт самосохранения твердил ему — не подписывай. Ничего не подписывай!

Однако росчерк пера, который я прочитал, был для меня даже более говорящим — он напрямую связывал поставки оружия, бандитов и группировку Гуайаноса, поскольку принадлежал Альберто Мендосе, секретарю компании.

Откуда-то издалека до меня донесся телефонный звонок. С трудом сбрасывая остатки сна, я потянулся к трубке.

— Да?

Звонил снизу один из клерков консульства.

— Я достал те сведения, которые были вам нужны, ваше превосходительство, — сказал он.

Я сел в постели, пытаясь вспомнить, в чем заключалась моя просьба. Чиновнику, видимо, стали понятны мои затруднения, поскольку через секунду он уточнил:

— Это касается Альберто Мендосы, ваше превосходительство.

— О, да, — я тут же проснулся. — Вам не составит труда принести мне их сюда, наверх?

Я положил трубку и посмотрел на часы. Почти полночь. Начал вспоминать: вернувшись вечером от Сергея, я попросил служащего разыскать мне досье Мендосы. Поднялся наверх, чтобы принять душ. Но прежде решил прилечь на пару минут. Вот тут-то меня и разбудил телефонный звонок.

Во рту был вкус соломы, смятая одежда липла к телу. Я встал с кровати, потянулся. В дверь негромко постучали, я пошел открывать, на ходу расстегивая рубашку.

Из-за двери послышался голос Котяры.

— К вам сеньор Перес.

— Пусть войдет.

В комнату робко ступил седоволосый мужчина невысокого роста.

— Заходите, Перес, — пригласил его я. — Вы были весьма любезны, согласившись пожертвовать из-за моей просьбы своим вечером.

— Я сделал это с удовольствием, ваше превосходительство. — Он вручил мне отпечатанный на машинке лист. — Вот то, о чем вы просили, сеньор.

— Спасибо.

— Что-нибудь еще, ваше превосходительство?

— Нет, благодарю. Вы сделали более чем достаточно. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, ваше превосходительство.

Я положил бумагу на стол и принялся читать ее. неторопливо снимая с себя одежду.

Альберто Мендоса: 34-х лет, родился 28 июля 1921 года в Курату.

Родители: Педро Мендоса, торговец; Долорес, урожд. Гарсиа.

Образование: Колледж иезуитов в Курату. Закончил с отл. в 1939 г. Университет Мехико. Специализация: экономика и политические науки. Закончил с отл, в 1943 г. Колумбийский университет в Боготе. Доктор политологии, 1944 г.

Прохождение службы: Присвоено звание армейского лейтенанта — июль 1944 г. Предстал перед судом военного трибунала 10 нояб. 1945 г. Предъявлено обвинение в распространении коммунистической литературы и попытке создания в армии коммунистической организации. Решением суда признан виновным. Приговорен к десяти годам каторжных работ; вышел на свободу в 1950 г. в связи с всеобщей политической амнистией.

Прочие отметки: В 1950 г. выехал в Европу. До сентября 1954 г. данных нет. В сентябре указанного года вышел на контакт с Гуайаносом. О личной жизни данных нет.

Сидя на краю постели, я снял ботинки. Вот, оказывается, в чем была зацепка. Президент угадал верно, когда говорил, что за Гуайаносом стоят коммунисты. Почему-то в этот момент я вспомнил Беатрис, мне стало даже нехорошо. Конечно, у нас не было ни малейшего шанса — когда все складывалось против нас. Ничего странного в том, что она решила, будто я имею отношение к гибели ее отца.

Ругаясь, на чем свет стоит, я вдруг осознал, что сон покинул меня. Теперь уже мне не заснуть. Я еще раз посмотрел на часы — Марсель, должно быть, бодрствует, он никогда не ложится раньше трех утра, У меня было время сделать то, что я намеревался сделать.

Марсель был здорово навеселе, когда открыл мне дверь. Стоя в прихожей, он слегка покачивался и улыбался. И едва даже не упал на меня, схватившись руками за лацканы моего пиджака.

— Дакс, ах ты, пес такой! Я читал про тебя в газетах! Я взял его за локоть, чтобы удержать.

— Я тоже кое-что читал.

Тратить сейчас на него сарказм было пустым делом.

— А знаешь, — он выпучил глаза, — я даже хотел послать тебя к черту. Думал, ты переметнулся. Теперь-то, конечно, я поумнел.

— Ну еще бы, — успокаивающе согласился я.

— Ты явился как раз вовремя. У меня была тут вечеринка, но какая-то скучная. Пойдем.

Вцепившись в мою руку, он едва ли не силой потащил меня в гостиную. В комнате царил полумрак. Верхний свет был погашен, и только по углам неярко светили бра. На кушетке сидели две женщины, лиц их в неверном освещении было не разобрать.

В голосе Марселя зазвучали порочные нотки, когда он произнес:

— По-моему, дамы тебе знакомы. Бет, поздоровайся с Даксом.

Женщина, сидевшая ближе ко мне, подняла голову.

— Привет.

Я узнал в ней большегрудую блондинку, которую как-то уже видел здесь.

— Привет, Бет.

— Что ты расселась там, как последняя дура! — прикрикнул на нее Марсель. — Приготовь Даксу чего- нибудь выпить!

Бет без слов поднялась и прошла к бару. Другая женщина даже не шелохнулась.

— Ведь ты же знакома с Даксом, — издевательски произнес Марсель. — Так-то ты встречаешь старых друзей?

Голова женщины повернулась ко мне, и сквозь падавшие волосы я смог рассмотреть ее лицо.

— Даня!

— Да, Даня. — Марсель мерзко хихикнул. — Ты никак не ожидал встретить ее здесь, а? Я не ответил.

— Уж кого-кого, но не Даню Фаркас, — продолжал Марсель, поигрывая голосом, — она такая независимая, такая гордая. Я молчал.

— Дерьмо! — взорвался вдруг он. — Да она такая же шлюха, как и все остальные!