обязательств», но ты нет. Я знаю это. И принимаю. Черт побери, во всем этом есть и положительная сторона. Если мы поженимся, то сможем заниматься сексом сколько угодно. И тем самым положим конец сплетням.

В его голосе прозвучала нотка юмора.

Карли вскипела. Он растоптал ее сердце и считает, что это смешно? Впрочем, удивляться не приходилось. В конце концов, она знала, на что идет. Ее предупреждали.

– Знаешь, с твоей стороны очень любезно позаботиться обо мне и моих нуждах, но что бы ты ни думал, я не собираюсь выходить замуж во второй раз. – Если бы ее тон был еще более сладким, пришлось бы принимать инсулин. – Честно говоря, чем больше я об этом думаю, тем сильнее убеждаюсь, что меня вполне устраивает связь на одну ночь.

Мэтт возвел глаза к небу.

– Не верю своим ушам. Поразительно… Впервые в жизни я предлагаю женщине руку и сердце, а она злится.

Злится? Слишком мягко сказано. Она была готова разорвать его в клочья.

– Я уже говорила, что твоя любовная техника требует совершенствования.

Он смерил Карли взглядом, но ответить не успел, потому что зазвонил телефон. Мэтт чертыхнулся и выудил его из кармана.

– Что? – рявкнул он.

На этот раз Мэтт, кажется, вышел из себя, с удовлетворением подумала Карли. Все лучше, чем его насмешливая оскорбительная покорность судьбе и готовность взвалить на себя еще одно бремя в виде нежеланной жены.

Она готова быть чем угодно, но только не очередным бременем Мэтта. «Единственное, чего я хочу от него, – горестно подумала Карли, – это такой же безумной любви, которую испытываю к нему. На что, учитывая фиаско с „грандиозным сексом“, в ближайшее время рассчитывать не приходится».

– Ты что, смеешься? – он слушал, не сводя глаз с утопавшей в темноте дороги. – Ладно, ладно, уже еду. Буду минут через двадцать.

Он дал отбой и посмотрел на Карли.

– Антонио дал задний ход и наехал Найту на ногу. Это значит, что мы лишились еще одного помощника. – Он покачал головой. – У меня нет времени на этот разговор.

Машина остановилась перед ее домом. Лучи фар осветили припаркованный мотоцикл Мэтта. Карли посмотрела на холм, увидела освещенные окна большого белого особняка, который снова стал ее домом, и внезапно так обрадовалась этому зрелищу, что на глаза навернулись слезы.

Во всяком случае, ей хотелось думать, что причина была не в Мэтте.

Она любит его душой и телом, а сама всего лишь «нравится» ему. Как унизительно, как обидно, как горько…

– Знаешь что? Думаю, ты был прав, когда говорил, что постель – это плохая мысль, – сказала она и открыла дверь; тем временем Мэтт поставил машину на ручной тормоз. – Может быть, согласимся больше не делать этого?

Она выпрыгнула наружу, с силой хлопнула дверью и начала карабкаться по темному склону. Ее приветствовал хор древесных лягушек, к которому присоединились насекомые. Над головой светила бледная луна. Небо было усыпано звездами. В жарком и душном воздухе пахло магнолией, скошенной травой и гниющими грецкими орехами.

– Никто из нас на это не способен. – Мэтт шел с ней в ногу.

Карли метнула на него злобный взгляд.

– Лично я в этом проблемы не вижу.

– А я вижу.

– Если так, это твои трудности.

– Не хочу быть неучтивым, но вынужден напомнить: это ты уговорила меня лечь с тобой в постель, а не наоборот. Конечно, я могу ошибаться, но именно ты говорила, что не занималась сексом два года. Верно?

– Ну что ж, – ответила Карли, – теперь я вспомнила, почему позволила этому так далеко зайти.

– Не морочь мне голову. Я заставил тебя кончить. Несколько раз.

Карли закусила губу. «Чтоб ты сдох», – подумала она.

– Подумаешь… Это и вибратор может.

Мэтт остановился как вкопанный. Карли пошла вперед, спиной чувствуя его сверлящий взгляд. «Вот тебе», – подумала она.

Он догнал ее.

– Ладно, болтай, что хочешь. Даю тебе последний шанс. Ты хочешь выйти за меня или нет? – он был сыт по горло. Но Карли могла дать ему фору. Она дошла до белого каления.

– Нет. – Карли поняла, что у нее все еще подгибаются ноги, и это открытие только подлило масла в огонь.

– О'кей, ясно. Теперь попробуй сказать, что я тебе не предлагал. Все. Я больше не желаю слышать эту чушь насчет «поцеловать и убежать».

– Не бойся, не услышишь.