машине.

– Но послушай, Линк, мы можем отсутствовать часа два, – возразила Мэгги, которая к тому времени уже пришла в себя.

– Значит, я поеду перекусить, а потом вернусь. И буду ждать в машине на прежнем месте.

– До скорого, братишка! – По голосу было ясно, что Ник не особенно расстроился. В ответ послышалось недовольное кряхтенье, затем Линк встал, и голова его исчезла за краем обрыва.

И Мэгги вдруг почувствовала беспокойство, осознав со всей ясностью, что теперь она совсем одна с Ником.

– Ну, тогда пойдем, – произнесла она резко неожиданно севшим голосом и, повернувшись, направилась к концу уступа, где он сужался и переходил в каменистую тропинку. По словам Херда, который показал ей этот путь в то лето, когда родился Дэвид, тропинка существовала уже лет сто, люди просто улучшили природное углубление в круто спускающихся вниз скалах. Шириной не более полуметра, она извивалась вниз в виде буквы Z, заканчиваясь метрах в трех от того места, где была причалена «Леди Дансер».

– Господи, да это самоубийство, – бормотал Ник за спиной Мэгги. Обернувшись, она улыбнулась, наблюдая, как он осторожно пробирается вслед за ней. Прижимаясь левым боком к скале, он не отрываясь смотрел под ноги.

– Не так страшно, как кажется на первый взгляд. Я все время пользуюсь только этим путем.

– Я всегда говорил, что ты сумасшедшая.

Несколько минут они молчали. Мэгги легко и беззаботно прыгала по каменистой тропинке, за долгие годы ставшей такой знакомой, а Ник медленно, шаг за шагом, продвигался следом. Затем она остановилась и, обернувшись, подождала, пока он спустится.

– А что Линк имел в виду, когда обозвал тебя влюбленным дураком? – Вопрос прозвучал помимо ее воли, но она знала, что рано или поздно все равно задала бы его. Она действительно хотела знать ответ.

Ник на секунду поднял глаза, потом вновь уставился под ноги.

– Что он на меня злится и хотел разозлить меня.

– Но почему влюбленный дурак?

Ник снова взглянул на нее. Она повернулась, и глаза их встретились. В этот момент он споткнулся о камень, тот выскочил из-под ноги, а Ник выругался и застыл на месте, наблюдая, как камень с грохотом покатился вниз.

– Послушай, Магдалена, я нахожусь на высоте метров семидесяти, и единственное, что отделяет меня сейчас от пропасти, это узенькая каменистая тропинка. Может, поговорим, когда спустимся на твердую землю?

– Да, конечно.

Оставшуюся часть пути они проделали молча. Такой поворот в разговоре не очень сильно расстроил ее, она понимала, что коснулась того, о чем лучше пока не говорить, но, подобно Пандоре, ей трудно было устоять против соблазна. Ну почему же нельзя поговорить с Ником о чувствах? Хотя бы сегодня? А потому, безжалостно напомнила она себе, чувства, как и воспоминания, слишком опасная материя.

Спустившись до конца тропинки и ступив на землю, Мэгги обернулась и подождала Ника. Она смотрела, как он продвигается вниз, медленно и осторожно, прижимаясь к скалистой стене и хватаясь руками за выступы. Луна поднялась выше, мягкий бледный свет придавал черным волосам Ника синеватый отблеск, серебрился на лице, сглаживая широкие выступающие скулы. В своем элегантном костюме этот Ник совсем не походил на ее Ника, которого она всегда знала. Да и неудивительно, он перестал быть «ее» Ником двенадцать лет назад. Спрыгнув на землю и заметив, что она наблюдает за ним, он улыбнулся. Поймав его взгляд, она поняла главное: в том, что ей так дорого, он не изменился, и он по-прежнему жил в ее сердце, которое никогда не принадлежало другому, не могло принадлежать.

– У меня только один вопрос: как, черт возьми, мы поднимемся обратно? – спросил он, подходя к ней.

Мэгги старалась успокоиться, сдержать начинавшие рваться наружу чувства. Позволить себе снова влюбиться в Ника означало вновь изменить жизнь, ее жизнь и Дэвида. Она не имеет права забывать о Дэвиде.

– Обратно пойдем по другой тропинке. Надо спуститься чуть ниже по реке, перелезть через стену и потом – через лес.

Двинувшись вперед по узкой грязной дороге, ведущей к причалу, эти слова она сказала уже на ходу, слегка бравируя своей якобы забывчивостью.

– Так ты хочешь сказать, что есть другая тропинка? И что если бы мы пошли по ней, то не надо было бы рисковать свернуть себе шею?

– Ага, – безмятежно улыбнулась Мэгги, поворачивая голову. – Но наш путь гораздо быстрее и короче.

– Вот черт. В следующий раз я пойду именно тем путем.

Когда он поравнялся с ней, она не удержалась и рассмеялась. Зная, что Ник самый дорогой и близкий для нее друг, вернее, опять может им стать, она не испытывала угрызений совести.

– Так, значит, ты хочешь поговорить о том, почему Линк считает меня влюбленным дураком? – Эти слова он прошептал ей на ухо, когда до причала оставалось несколько шагов. Мэгги вздрогнула, повернулась и, замотав головой, отшатнулась.

– Нет, нет!

Глаза его сузились.

– Я не должна была спрашивать, – торопливо добавила она и обхватила себя руками, показывая, что не хочет, чтобы он дотрагивался до нее. Ник сунул руки в карманы. – Наша встреча вызвала воспоминания о старых временах, о том, что было. Ну, ты понимаешь. И потом этот танец… – Она глубоко вздохнула. – На какое-то время я даже забыла, что замужем, что у меня ребенок.

Она сказала это, чтобы напомнить скорее самой себе. Дэвид, ее сын, именно он заставлял ее жить той жизнью, которой она жила, и был талисманом, охранявшим ее против любого вторжения в эту жизнь.

– Если я тебя правильно понял, ты выбираешь старину Лайла, так? Не важно, любишь ты его или нет. – Слова Ника прозвучали на удивление тактично. Она посмотрела ему в глаза, затем отвела взгляд в сторону. Лицо Ника было задумчивым, весь его вид говорил о том, что он не сердится, но она чувствовала себя так, словно ей вывернули наизнанку душу.

– Да, именно это я и хочу сказать. И… мне кажется, будет лучше, если я поеду к тетушке Глории одна. Если ты торопишься, то, наверное, еще успеешь догнать Линка.

– Но я ведь и пальцем тебя не тронул, верно? – Он произнес это совершенно спокойно.

– Я… да, конечно.

– Тогда что тебя беспокоит? Ты же не нарушаешь верность мужу только потому, что стоишь здесь со мной и разговариваешь? Ведь так?

– Ты прав.

Он опять все перевернул с ног на голову, подумала Мэгги, впрочем, ему всегда это удавалось. Опасный собеседник, с ним надо держать ухо востро. Еще минуту назад она знала, что надо делать, чтобы всем было лучше, а сейчас™

– Мы ведь старые друзья, разве ты забыла? Практически, семья. И сейчас обсуждаем, как повидаться с другими членами нашей семьи. Что в этом плохого?

– Лайлу бы это не понравилось. – Слова вылетели как-то сами собой, прежде чем она успела сообразить, и она ожидала, что Ник опять скажет «к черту Лайла». Она даже была бы рада ссоре, так ей легче расстаться с ним…

– Тогда не говори ему, – произнес он, лишая ее последнего аргумента. Мэгги поджала губы. – Так ты едешь или нет? Не забывай: тебе надо избавиться от «подарка».

От удивления она раскрыла глаза и невольно дотронулась до свертка под курткой.

– Как ты догадался?

– Я читаю тебя, как книгу, Магдалена, неужели ты забыла? – Он улыбнулся. – И потом я почувствовал его, когда схватил тебя там, в лесу.

– Обманщик! – не могла сдержать улыбку Мэгги.