Но Алик отмахнулся от него, подошел к «папе»:
— Если они меня возьмут, Сашу вы никогда не получите. Ни-ког-да! Вы поняли меня, Георгий Аркадьевич? Вы-би-рай-те!
«Папа» выбирал недолго. Рванул молнию на куртке, достал трубку и бросил в нее только одно слово:
— Подавай!
За спиной что-то взревело так, что все оглянулись. Белый красавец катер, звонко шлепая на волне, летел к берегу. Даже спецназовцы замерли, ожидая команды. А катер уже круто, боком подходил к прибрежным камням. Кто-то из цепи пустил в его сторону трассер.
— Не стрелять! — рассердился динамик.— Алика взять живым!
«Папа», Чен и Алик бросились к воде. «Песец», в раздувающемся на ветру плаще,— наоборот, к цепи спецназа. Он стонал на ходу:
— Уйдет ведь! Уйдет! Что же вы…
Андрюша растерялся. Охранники привалились спинами к джипу и смотрели в разные стороны. Делали вид, что они тут совсем ни при чем. Андрюша рванул по спрессованному песку к «зеленке» и на ходу услышал крик Алика:
— Первозванный! Сюда, Андрюша!
Поднимая фонтаны брызг, Андрюша полетел по воде на голос, к белевшему в сумерках катеру. «Папу» втащили на борт под мышки. Андрюша помог забраться мокрому Алику. Подтянувшись, поднялся сам. Чен тут же оттолкнулся от камней багром. Катер вздрогнул, осел на корму и с ревом понесся в серую пелену. От рывка катера Андрюша завалился на Алика. Алик шепнул ему в ухо, задыхаясь:
— Лучше с ними, чем с теми… Лучше с ними…
II
КЛАДБИЩЕ
Гляжу с тоской на род людской -
Все жалки и слабы…
1
Морг
По правому борту в дождливой дымке, как сквозь телевизионные помехи, мелькнули плавни Лахты, ольгинская полосатая вышка-глушилка, шикарные коттеджи Лисьего Носа. От мыса катер взял мористее. Захлебываясь ревом, запрыгал на крутой волне.
Мокрая палуба была пуста. «Папа» с Ченом укрылись от дождя в рубке. Алик с Андрюшей, скорчившись, сидели в твиндеке. Рядом с двигателем.
Алик глядел на рвущийся на стеньге флаг. Флаг был необычный: на синем поле выгнутая луком радуга. На лук-радугу наложена стрела с пылающим наконечником. Это что-то Алику напоминало.
Андрюше этот катер больше не казался недосягаемым уютом, как с берега. Он поправил наручники. Наручники на них надел Чен, прежде чём их опустили в твиндек. Андрюша подвинулся к Алику:
— Зачем ты им сдался?… Мы бы в «зеленку» ушли…
Алик, улыбаясь, глядел на голубой флаг:
— Извини, Первозванный… «Фанера»… Мне очень «фанера» нужна.
— Больше, чем Марина?
Алик с трудом оторвался от флага:
— Марина?… Она меня не любит, Первозванный.
— Бли-ин! — заорал Андрюша, перекрывая рев двигателя. — Ты ничего не понял!
— Все я понял! Все! — кричал ему в самое ухо Алик. — Она пришла вся в черном. Она прощаться со мной пришла. И все!
— Психолог! — орал Андрюша. — Фрейд сраный! Ни черта ты не понял, кретин!
Катер подбросило на волне. Они больно стукнулись головами. И расселись. Подальше друг от друга. И замолчали. Но Алик не мог долго молчать, глядя на закованного в наручники Андрюшу.
— Я только в одном перед тобой виноват, Первозванный. За «голубого песца» виноват. Он же дал тебе ключевую фразу. А я ее упустил. Я другим был занят. Извини.
— Какую фразу?
— «Маскировка от противного»,— сокрушался Алик, — помнишь, он так про мою маечку сказал? Это же их сленг. Чекистская феня. А помнишь, как он за КГБ пил? Голубь-то опущенный не зря же ко мне прилетал. А я упустил! Если бы не эта «подстава», мы бы уже ероплан строили! Кре-тин!!! А-а-а!!!
Алик орал в отчаянии. Не стеснялся. За ревом двигателя их никто не мог услышать. Андрюша не останавливал его. Пусть выкричится. Иногда помогает. Андрюша думал о Марине. О том, что сегодня вечером она встретится с Капитаном Джо. И уже ничто не сможет помешать их встрече.
И еще он думал, прав ли Алик, выбрав из двух зол это — этот мощный белый красавец катер. Конечно, он не знал всех его заморочек с КГБ. Но ему казалось, что там хоть «система». То есть государство, ответственность, хоть какая-то предсказуемость. А куда несет их этот красавец-катер? «Это все равно, — думал Андрюша, — что в плен к „индейцам' попасть». «Индейцами» в горах называли душманские отряды, никому не подчиняющиеся. Воюющие только за свои кровные интересы. Даже бывало и со своими. «Индейцы» могли запросто расстрелять, распять, продать в рабство в чужую жаркую страну или у федералов обменять на боеприпасы. Тут уж, как говорится, туши лампаду.
Алика уже один раз заказывали. И если «папа» узнает, что перед ним не чекист, не бандит, а ушедший от его заказной пули Саша Ольшанский, тут и к гадалке ходить не надо. Андрюша не понимал, почему же он все-таки выбрал этих «индейцев»? Неужели с чекистами он заморочился еще покруче?
Андрюша поглядел на Алика. Он сидел, скорчившись под брезентом, и глядел на синий флаг. Улыбался довольный. Что-то вспомнил про этот странный вымпел. Заметил, что Андрюша смотрит на него.
— Ах, Андрюша, — засмеялся он, — печалиться не надо, как говорится. Нет худа без добра. Нас везут в гости к Капитану Джо. Это его вымпел. Я высчитал…
На катере резко положили руль вправо, и катер полетел к берегу. Холодная волна перехлестнула через фальшборт, ударили в лицо колючие пенные брызги. Алик заорал во всю глотку:
Андрюшу рассердила его веселость. В аналитических способностях Алика он разочаровался крепко. Казалось, все Алик рассчитал правильно, но не учел простую вещь — продажную, подлую натуру «голубого песца».
От песчаного берега далеко в залив тянулся белый двухэтажный причал. На втором этаже солярий. Мокрые полосатые солнечный зонтики, сложенные в штабель деревянные лежаки. На песчаной дюне окруженное соснами белое длинное здание. Как океанский лайнер в зеленом море леса. Какой-то санаторий или престижный дом отдыха. Только без людей. На берегу ни одного человека. Ни одного огня в доме. Из
