— Извините, — встряхнул головой Андрюша, — что вы сказали?

— Я спросил, ты давно Марину знаешь?

— Первый раз вчера видел, — покосился на бумажку Андрюша.

— Понравилась?

Андрюша, не дожидаясь Сергея Николаевича, хлопнул свою стопочку, захрустел зеленью и сказал нагло:

— Я же с войны только что. Мне сейчас все нравятся.

Сергей Николаевич понимающе засмеялся:

— Молодец. Благодарю за правду.

И Андрюше стало немного легче. Он понял, что хитрый «голубой песец» не всегда отличает истинную правду, значит, с ним можно биться. Но «песец» затрусил дальше своей хитрой лисьей стежкой.

— А не кажется тебе странным, Андрюша, что она, впервые тебя увидев, тут же оставляет тебе свой телефон? А? Это не кажется тебе странным?

— Кажется, — честно признался Андрюша.

— Тогда давай думать вместе, — Сергей Николаевич подвинул свое кресло ближе к дивану.— Допустим, влюбилась она в тебя с первого взгляда? А?… Веришь?

Андрюша покраснел распухшим лицом:

— Как в такую харю можно влюбиться?

— Правильно, — кивнул Сергей Николаевич. — Ты, конечно, мальчик видный, но не до такой же степени, чтобы писать от тебя крутым кипятком. Правда? И Мариночка, между прочим, не такая девочка, чтобы всем показать, что она описалась. Ведь это значит сразу свою цену сбить. Правда? А она свою цену завышает даже… А что если «папа» ее попросил тебя найти?… Допускаешь такое? «Папа» ни о чем с тобой не говорил?

Андрюша уже включился в его игру. Он видел, что Сергей Николаевич уже готов проглотить наживку, и он подсунул ему живца, которого предложил Алик.

— Когда Вова меня бросил… — это Андрюша сказал на всякий случай, чтобы сразу Вову, как свидетеля, убрать,— когда Вова уехал, «папа» ко мне подошел, сказал, что хочет со мной поговорить насчет работы…

— А ты? — Сергей Николаевич подсел еще ближе.

— Сказал, что вы мне работу обещали. Мы же договорились?

— А он?

— Сказал, что вам сам позвонит, и ушел.

Алик ему хорошо объяснил, что после вчерашнего они звонить друг другу не будут. Сергей Николаевич придвинулся к Андрюше еще ближе:

— Очень интересно… А на кой хер ты ему нужен? Не знаешь?

— Не знаю, — честно признался Андрюша.

Сергей Николаевич застучал ребрами «Ронсона» по дереву стола:

— Зачем ему брать ущербного после армии? Да еще после войны? А? Это ты сейчас еще браво держишься. А пройдет годик — отвяжешься: в наркоту ударишься, в бухалово, с отвязанными такая морока. У Володи спроси! А «папа» хоть и вожатый, но совсем не Макаренко. Не будет он беспризорников перевоспитывать… Выходит, ты ему совсем не нужен. Вот как выходит, Андрюша. Может, ты что-то напутал? А? «Папа» к тебе и не подходил. А?

Андрюша попался. Он честно пытался догадаться, зачем бы он мог потребоваться «папе». В охрану? У «папы» охранников пятеро, тогда еще зачем? И не мог догадаться. Ругал и себя, и Алика за то, что не договорились конкретно. Наконец сказал и понял, что сказал глупость:

— Ну… Может, я «папе» в драке понравился?… А что?…

Сергей Николаевич лучезарно улыбался:

— Так Чен же тебя чуть не убил?

Андрюше стало обидно. И он защитился, как смог:

— Мы только два раунда провели. Два раунда он, конечно, выиграл по очкам. А в третьем еще не известно… Он такой темп держал… Еще не известно, хватило бы его на третий…

Сергей Николаевич смотрел на него с интересом, выжидающе:

— Ну и дальше? Дальше-то что?

— А то, — обнаглел Андрюша. — «Папа» понял, как специалист, что я перспективный. Если со мной позаниматься, я Чена запросто сделаю. Вот что понял «папа».

— Во-от, — длинно выдохнул Сергей Николаевич и бросил на стол зажигалку, — вот ты как думаешь? Значит, он, как специалист, понял, что ты перспективный. Только у меня опять к тебе вопрос: а зачем ему твоя перспектива? Зачем ему твои способности? Что он, главный тренер сборной по кикбоксингу, что ли? А? Как ты думаешь?

Чем «папа» занимается, Андрюша не знал. Но он был явно не тренером. Сергей Николаевич отлично знал, чем занимается «папа». Зачем же он спрашивает про тренера? Зачем так внимательно ждет Андрюшиного ответа?

Андрюша устал работать Штирлицем, устал от этого темного бетонного бункера с бильярдом, без окон и без воздуха. Захотелось выйти скорей на солнце. Он взял бутылку, со злости долил стопку Сергея Николаевича и вполовину — свою. Сергей Николаевич оценил глазами его злость.

— Сделай паузу — скушай «Твикс». Не пей. — Он поглядел на часы. — Одиннадцать. Думаю, уже можно.

С нижней полки журнального столика он достал телефон:

— Давай-ка мы ей позвоним!… А?

— Кому? — насторожился Андрюша.

— Мариночке. Дай-ка мне бумажку, хотя я ее телефон наизусть знаю.

Сергей Николаевич все-таки бумажку взял, аккуратно расправил ее на столе:

— Пять-четыре-два? Это не ее телефон. Она же на Васильевском живет. А это Выборгская АТС. Что-то тут не так… Хотя…— Голубые глаза озорно сверкнули.— Ну-ка, проверим!

Сергей Николаевич подвинул телефон Андрюше. Нажал красную клавишу:

— Я на громкую связь переключил. Тоже хочу милый голос послушать. Не возражаешь? Надеюсь, от меня еще секретов нет?

Андрюша заволновался:

— Может, не надо? О чем мне с ней говорить?

— Да о чем хочешь. Не стесняйся. Главное, скажи, что ты в нее врубился и всю ночь не спал. Думал о ней. Ведь можешь ты такое сказать. Ты мне сам сейчас признался, что тебе после армии любая шкура понравится. А?

Андрюша покраснел:

— Давайте бумажку.

— Набирай. — Сергей Николаевич прижал бумажку к груди. — Я тебе диктовать буду.

Сергей Николаевич медленно, запоминая, диктовал. Андрюша набирал и ждал, когда выпадет тройка. Но тройка не выпала. Раздались протяжные гудки. Потом в трубке щелкнуло и опять пошли гудки тоном повыше.

— АОН сработал. Наш номер засекли, — сказал Сергей Николаевич.

— Положить трубку?

— Поздно. Наш номер все равно уже там. — Сергей Николаевич заерзал в кожаном кресле.

Наконец на всю бильярдную чуть с хрипотцой, со сна, Марина сказала:

— Алё.

— Ну, отвечай же! — Сергей Николаевич дернул Андрюшу за рукав.