лег. Все тело ломило. Как тогда, после боя с перехватчиком, когда был спасен второй АЛ.

Скрипнула дверь — Алик открыл глаза. В дверях стояли Никита и доктор из отдела диагностики и коррекции кармы, оба в белых халатах. Доктор подошел к койке:

— Как себя чувствуете, коллега?

— Нормально, — совсем как Андрюша ответил Алик.

— Тогда вставай, — сурово скомандовал Никита,— Василий Иванович хочет тебя видеть.

— Пусть зайдет, — потянулся на койке Алик.

— Ты что! — возмутился Никита. — Он же в реанимации. Он чуть живой. Вставай немедленно!

Алик сел, с трудом натянул на себя серую форму с красными буквами на груди и откинул белоснежную салфетку. На подносе стоял стакан лимонного сока, яйцо в голубой пластмассовой рюмочке и бутерброд с ветчиной. К нему-то и подбиралась синичка.

— Потом, — торопил его Никита.

Но Алик все-таки выпил сок, не назло, просто жутко хотелось пить, как с крутого похмелья. Доктор сочувственно покачал головой:

— Вам тоже крепко досталось, коллега.

— Пошли, пошли, — волновался Никита.

Алик встал, тяжело пошел, прихватив со стола пачку «Мальборо». Доктор поддержал его под локоть и прошептал на ухо:

— Ему ничего не говорите, коллега. Он еще очень слаб.

Они гуськом спустились по узкой лестнице на второй

этаж. У белых стеклянных дверей, расставив ноги и заложив руки за спину, стоял охранник в черной форме. Никита кивнул ему, и охранник отошел от двери, пропустив их вперед.

В просторной белой палате на высокой реанимационной кровати с поднятым изголовьем полулежал серый, осунувшийся Василий, устало и строго глядя на вошедших разными глазами. На мускулистой груди висел красный амулет на кожаном шнурке. Накрахмаленная медсестра хотела поправить ему подушку, но Василий повернул к ней голову, и сестра опустила руки.

Василий чуть слышно сказал с расстановкой:

— Уйдите… Все… Кроме него…

Они поняли, кто должен остаться. Доктор наклонился к кровати:

— Только пять минут, Василий Иванович. Через пять минут я войду.

Василий смотрел в открытое окно, слушал звеневшую за лесом песню.

Когда все вышли, он с трудом улыбнулся Алику, поднял подбородок вверх:

— Там… Что там произошло, Саша?

Алик улыбнулся ему ободряюще и промолчал. Василий прищурился:

— Ну и как я выгляжу там, в астрале? Рассказывай. Не бойся.

Алик достал пачку сигарет, но тут же сообразил, что курить при больном нельзя.

— Рассказывай, не бойся, — настаивал Василий.

— Понимаешь, Вася, я еще не уверен, что это был ты…

Василий улыбнулся:

— Не надо, Саша. Не надо меня успокаивать. Давай рассуждать логически. Допустим, ты отделал кого- то в астрале, но очутился разбитым — я. Значит, ты дрался со мной.

Он все знал. Алик почувствовал, что у него сильно дрожат колени, пододвинул стул и сел поближе к Василию.

Василий не спускал с него пристального, недоверчивого взгляда:

— Я еще никогда не чувствовал в себе такой мощи! Я снова как молодой! — Василий мрачно посмотрел на Алика. — Был. До вчерашнего дня.

Алик ему улыбнулся:

— Что ты так на меня смотришь?

Василий приподнялся на локте:

— Ты отделал меня в астрале. Ты отнял мою энергию. Ты отомстил мне!

— За что? — растерялся Алик.

Василий приподнялся прямо к его лицу:

— За Марину! Ты — мой враг!

Алик вздохнул и ответил ему спокойно, как больному:

— Если бы в астрале был ты, после нашего боя ты бы не проснулся. А ты, как видишь, живой.

Василий взял его руку своими холодными пальцами:

— Ты хочешь сказать… в астрале был не я?!

Алик кивнул:

— Пока не ты.

Василий сжал руку Алика:

— Как это «пока»?! Не темни, доктор!

Алик осторожно освободил свою руку и опять покосился на дверь.

— Не темни! — опять впился ему в руку Василий.

И Алик сказал ему твердо и спокойно, как давно

решенный диагноз:

— Вася, в тебя вселилось… чужое AT.

Василий побледнел, но прищурился и засмеялся хрипло:

— Шар-ла-тан! Врешь! Так не бывает.

— Бывает, — Алик решил ему выложить все без утайки. — Астральные сущности, лишенные физического тела, иногда находят себе жертву. Это сильные энергетически сущности со своей мощной, незаконченной программой. Они находят себе жертву для продолжения программы.

— Я — жертва?! — криво улыбнулся Василий. — Ты это хочешь сказать? Я — жертва?!

— Подожди, — перебил его Алик. — Ты сопротивляешься чужому полю. Вовсю сопротивляешься. От твоего собственного AT осталась маленькая голубая искорка. Но она еще сопротивляется…

Василий полусидел на своей высокой кровати, уставясь в распахнутое окно.

— А может, и не надо сопротивляться, доктор? Я же был как молодой. У меня же все получалось?

Алик достал пачку сигарет, вздохнул и положил ее перед собой на тумбочку.

— Все получалось. А у кого? У тебя или у него?

— У кого «у него»? — медленно повернулся к нему Василий.

— Ну, у этого… — Алик покрутил рукой над головой. — У твоего агрессора.

Василий опустил голову на подушку, полузакрыв глаза, улыбнулся:

— Красиво, доктор. Красиво ты меня уничтожаешь. Ты хочешь сказать, что я уже не я! Что я только исполняю чужую волю!

Алик молчал. Василий приподнялся, схватил его за грудь, прямо за красные буквы ЛАВ:

— Врешь, доктор! Я — это я! Слышишь?!

Дверь уже несколько раз приоткрывалась, но тут же закрывалась. Доктор боялся помешать их разговору. Ждал долгой паузы. Но долгой паузы все не было. Василий спросил напряженно:

— А можно узнать, кто он?

— То есть как? — задумался Алик. — Что тебя интересует? Его параметры? Приборы их не зарегистрировали.

— Знаю,— нетерпеливо махнул рукой Василий,— Никита мне доложил. Это чушь. Если есть энергетика, она должна фиксироваться. Лева поедет на антенну. Нужно просто расширить приемный диапазон. Я найду его!

— Ты найдешь только его энергетику. В лучшем случае. А кто он? Как это узнать?

За окном шуршала вода по гаревому корту. За лесом звенели пионерские песни. Алик вдруг хлопнул себя ладонью по лбу:

— Зачем там его искать? Он уже здесь! Он уже проявился.

Василий дернулся на кровати, взвизгнули пружины:

— Где он проявился?