погулять. Просто погулять. Иришка любит за рукав держаться. Смешная стала, военные тайны крайне чтит, вопросов старается вовсе не задавать. Погулять, потом можно домой зайти. Мама чаем напоит. Тоже стала странная, - к Иришке прямо-таки поразительную снисходительность проявляет. Верно начальница говорит - 'Армия - школа жизни, и заочно её не пройдешь даже по блату'. Не только военнослужащие ту школу проходят, но и те, кто их ждет. Иногда, говорят, даже могут дождаться.      - Земляков! Евгений, что б тебя... Уснул?   - Отключился слегка, - дернулся Женька и стукнулся каской о днище танка.   - Вылезай, - Катрин сидела на корточках у кормы танка. - Они сейчас приказ на движение получат, а раскатанные в блин переводчики с довольствия немедленно снимаются.   - Извини, - Женька выполз из-под танка.   - Ничего, подремал и хорошо. Пошли к морпехам.      Двинулись ближе к берегу. Немцы перенесли огонь за балку, народ ожил: пехота деятельно окапывалась, - выдолбили уже неглубокие окопчики и пулеметные гнезда.   - Я в танке посидела, - не без гордости сообщила начальница.   - Поздравляю. Ну и как там?   - Тесновато. И жить тесно, а гореть тем более.   - Думаешь, он, в смысле, Борис...   - Я о таких вещах не думаю. Нужно на лучшее надеяться.   - Угу, надеяться, и знакомства с крупнозвездными офицерами заводить. Впрочем, лейтенант из КВ тоже ничего.   - Дурак, ты, Земляков, - на удивление мирно сообщила начальница. - К тому же, упрямый как осел. Ты бы от этой уникальной черты избавлялся. Война дело запутанное, пули не только спереди, но и сзади летят. И штрафбат вещь действительно неприятная. Из здешнего дисциплинарного ты, положим, выскочишь, но и по постоянному месту службы неприятностей можно вдоволь хапнуть. Не все такие ангелы, как мы с Сан Санычем.   Женька хмыкнул.      У берега начальницу живо перехватили. Оказалось, едва успели установить телефонную связь, как комбата начали мучить требованиями немедленно изыскать некую сержанта Мезину. Катрин убежала к телефону, а Женька пристроился к расчету зенитного пулемета, установленного в немецком окопе у самой кромки обрыва.   Сверкало море в последних лучах заходящего солнца. Дул свежий восточный ветер. Морские пехотинцы смотрели на горизонт, куда уплывали клочья легких облаков. Старшина покосился на Женьку:   - Я, товарищ лейтенант, единственный раз в Южной бухте Севастополя был. Вообще-то, мы очаковские, береговой службы. Но запомнилось. В 42-м, как узнал, что сдали, так всё перед глазами была та бухта. Очень мечтаю вновь взглянуть. Лодки там, катера рейдовые, девушки нарядные, корабли в сигнальных флагах. Но не в этом дело. Вернуться флоту нужно. Ведь наше, флотское здесь всё.   - Понятное дело, - пробормотал Женька. - Я человек сухопутный, но понимаю. По секрету скажу - сегодня пленного допрашивал. Не тот ганс, понимаете? Скисли гитлерюги. Хотя еще поупираются.   - Того и ждем, - мрачно сказал десантник с бугристой от шрамов шеей. - Чтоб вчистую вычистить. До последнего фашиста. Без всяких поддавков.   Пулеметчики снова смотрели на море. Старшина, подняв бинокль, для порядка оглядел меркнущий небосвод и тоже направил оптику в море.   - Я, извиняюсь, - поколебавшись, спросил Женька. - Что там, на юге? Ждете чего?   - Так дождались, - снисходительно объяснил старшина. - 'Железняков' с тральщиками. Флот подходит, товарищ лейтенант.   - До последнего фрица утопим, - едва слышно сказал морпех с изуродованной шеей. - Похлеще чем нас. Ну, суки... 

Оперативная обстановка на 23:00

Прибрежная дорога (3 км к западу от Фиолента)

   Части 2-й гвардейской и 51-й армии. Противник под давлением отходит. Заняты Инкерман, вся Северная сторона. Штурмовые группы 1-го гвардейского корпуса вышли к Корабельной слободе и Малахову кургану.

   Части Отдельной Приморской армии. Отражена вялая контратака противника в районе Куликова Поля. Передовые танки 19-го танкового корпуса и группы 11-го гвардейского стрелкового корпуса вышли в район слобода Рудольфова - Отрадный. Окружена и уничтожается группа противника численностью до батальона. Отмечена массовая сдача в плен частей 2-й румынской горно-стрелковой дивизии.

  Соединения и части фронтового подчинения:

   Радиодивизионы спецназначения работают с кратковременными паузами для вброса дезинформации. Введены в действие все станции РЛС. Боеприпасы на полевых складах пополнены до 1 - 1,3 боекомплектов.

  Черноморский флот:

   1-я группа ПЛ. М-35 в 22.38 и Щ-201 в 22.50 обнаруживают крупный конвой противника, направляющийся к мысу Херсонес.

   2-я группа ПЛ. Совместной атакой уничтожен немецкий транспорт 'Фредерик' (7327 брутто-регистровых тонн). Л-4 и М-55, исчерпавшие запас торпед, вынуждены идти к базе.

   Корабельная группа 'Севастополь'. Ведется очистка фарватера. Крейсером 'Красный Крым' и эсминцами отражена атака восьми бомбардировщиков противника. Один самолет уничтожен зенитным огнем, два сбиты истребителями прикрытия.

   Корабельная группа 'Ворошилов' - без изменений.

   Ударом штурмовиков потоплены два и повреждены три шнельбота. Немецкая 1-я флотилия торпедных катеров практически перестает существовать.

23 часа 25 минут     От немецкой плащ-палатки пахло какой-то мерзостью. Катрин вертелась и ругалась.   - Слушай, а как он догадаться мог? - уже второй раз спросил Женька, пытаясь устроиться поудобнее - к ночи пропоротое плечо принялось зверски ныть.   - Отстань, Земляков. Откуда я знаю? Наверное, слишком предсказуемой я для начальства становлюсь. Имидж теряю. Пора профессию менять.   Краткий телефонный разговор с Варвариным весьма изумил и саму сержантшу. Подполковник орать и грозить и не подумал, лишь выдал дополнительные указания и посоветовал по окончанию мероприятия почту все-таки забрать. Если представится такая возможность. Еще приказал немедленно принять пакет с ориентировками. Пакет уже дожидался в штабе батальона, - доставили его быстрее, чем отыскалась сама блудливая опергруппа.   Содержимое пакета оказалось не то чтобы шокирующим, но несколько неожиданным. Подробные приметы шестерых немцев, коих следовало при малейшей возможности изыскать и передать во фронтовой отдел СМЕРШ. Немцы были так себе: чинами от обер-лейтенанта до майора. Ни одного генерала. Оно и понятно, генералы - добыча лакомая, за такую ордена дают, посему и охотников на нее предостаточно. Генералов мудрый Варварин оставит другим, а сам будет отлавливать полезных немцев. Также понятно, что подполковник почему-то предполагает, что опергруппа может опередить самых рьяных штатных контрразведчиков. Выходит, Варварин абсолютно уверен, что агент Мезина под конец службы окончательно спятила?   - Там в списке румын имеется, - прошептала Катрин. - Интересный такой мачо, судя по описанию. По возможности не упустим.   - Потому что брюнет?   Пинок коленом Женька блокировал. Частично. Пришлось дышать осторожно и массировать солнечное сплетение.   - Хватит дерзить, - после паузы посоветовала начальница. - Мы охотиться не будем. Не ставили нам заранее такой задачи, посему не имеем должных средств и возможностей. Просто взглянем на Херсонес и сразу домой. Ну, может, сможем нашим малость помочь. Переводом или еще чем. В конце концов, имеем узкоспециальный опыт...   - Это уж точно, - согласился Женька.   Опыт был. У кого побольше, у кого скромненький. Вот Варварин верил, что старший сержант Мезина никуда не уйдет. Не сможет. Служила и будет служить краснознаменной и легендарной. Интересно, не имеется ли у товарища подполковника каких-либо долгосрочных планов и на рядового Землякова? Способен Варварин со свойственной текущему военному времени прямотой предложить что-то добровольно-принудительное? Ведь товарищ Земляков человек образованный, к тому же комсомольского возраста. Должен такой парень сознательность проявить? Если сам не догадается, можно и должно ему помочь осознать. Контрразведке нужны кадры.   Катерина не выдержала и вышвырнула плащ-палатку из окопчика:   - Да пошла она в задницу! Ночь и так теплая, да и лежать осталось всего ничего. Жень, ты чего напрягся? Думаешь, переродился наш капитан? Пожестче стал, это верно. Но он правильный.   - Я же не спорю. Чего нам спешить уходить? Здоровы, патроны имеем, сыты-обуты. Вон - камуфляж новый. Можно еще работать. Ты только сама, пожалуйста, не запутайся. Я в комсомол не хочу. Недостоин.      Над морем громыхнуло. Звук пошел перекатами, ощутимо ударил в откос берега.   Линкор 'Севастополь' открыл огонь по тяжелой немецкой батарее на мысе Херсонес. Над мысом зажглись первые осветительные бомбы. Едва слышно, по- комариному жужжали неутомимые У-2.