Я погладил ее по голове и сказал:
– Это все прошлое. Его вина принадлежит только ему. Каждый человек отвечает только за себя. Он сделал свой выбор. – Я не знал, кого имею в виду, Эда. Витько или самого себя. – Ты – это только ты! Ты не отвечаешь за их дела, потому что это был их выбор. Но твой выбор – это не выбор, сделанный ими. Они принадлежат прошлому, а у тебя впереди будущее, а сейчас – настоящее. И ты должна жить. Научиться жить трудно, но можно.
– Я не смогу забыть их, – тихо сказала она, глядя в сторону.
– Конечно, не сможешь. И я не смогу. Это было бы недопустимо, но ты обязана жить, потому что в твоих руках будущее, которое может быть светлым, если ты этого захочешь. А если оно будет светлым, то не будет ли это знаком самих небес и сидящего там господа бога, что твоя вина прощена или, вернее сказать, что ее никогда не было? Ты не сможешь забыть их, но ты можешь жить с памятью. И должна сделать это. Запомни, Светлана… – Я на секунду прервался, снял с шеи свой старый армейский медальон и вложил ей в руку. – В твоих руках будущее!
– У тебя истинный дар убеждать, – тихо сказала она, крепко сжав в руке медальон, потом слабо улыбнулась. – Ты бы сделал блестящую карьеру, став уличным проповедником.
Это была полная победа! Если человек начал шутить, значит, он уже на пути к выздоровлению. Я улыбнулся и крепко обнял ее. И она не отстранилась, но еще крепче прижалась ко мне, так что я почувствовал биение ее сердца.
– Ты прав. Мое будущее в моих руках, и оно покажет, есть ли на мне та вина, которая мне кажется. И я буду жить ради этого будущего. И ради тебя.
Я поцеловал ее, и она еще крепче прижалась ко мне, обвив руками мою шею и выдохнув в самое ухо:
– Я люблю тебя, Бен.
– И я тебя тоже люблю. И никогда не оставлю.
– Как в старых добрых фильмах: «Покуда смерть не разлучит нас»? – сказала она и задорно рассмеялась, совсем как прежняя Светлана.
«Господь нам в помощь!» – подумал я и снова поцеловал ее, прижимая к себе.
ГЛАВА 32
Ложь – это тот фундамент, на котором многие люди пытаются построить свою жизнь.
И всюду ложь, всюду притворство и обман, и ничего с этим не сделаешь. Таков тот мир, в котором мы живем.
Утро было прекрасно. Солнце ярко светило в окна ее квартиры, обдавая нас потоками своего тепла. Нам обоим очень не хватало его в прошлой жизни, но теперь друг у друга были мы сами.
Светлана, внешне полностью оправившаяся от вчерашних потрясений, была нежна, весела и прекрасна. Словом, можно было сказать, что терапия любви дала свои положительные результаты. Хоть иди и патентуй новое средство лечения людей, которые не хотят жить из-за чувства вины.
Впрочем, не на одну Светлану терапия любви оказала такое воздействие. Меня тоже полностью покинули мрачные думы. Я знал, что сделаю в самое ближайшее время, и не испытывал никаких сомнений в принятом решении. Эти два дня я буду в заслуженном отпуске, который выписал мне лично сэр Найджел, а потом отправлюсь в контору и подам прошение об отставке.
– Ты не собираешься сегодня идти на работу? – спросила Светлана, одеваясь.
– После такой ночи у меня не хватит сил даже дойти до кухни, чтобы позавтракать.
– Это, как я понимаю, тонкий намек на то обстоятельство, что я должна принести тебе завтрак в постель?
– А почему бы и нет?
– А с какой стати да? – Светлана шутливо бросила в меня сигаретной пачкой, и я тотчас нырнул под одеяло. После короткой борьбы, в которой меня едва не задушили с помощью подушки, я одержал верх и замотал Свету в одеяло, как мумию.
– Отпусти, мерзкий тип! – задыхаясь от смеха, выкрикнула она.
– С какой стати?
– Я опаздываю на работу! – воскликнула она и попыталась выбраться.
– Никуда я тебя не отпущу! – ответил я со смехом, еще плотнее заворачивая ее в одеяло. – Ты только моя и ничья больше!
– Меня уволят из ВОЗ, черт побери, если я второй раз подряд не приду на работу. Вчера я ведь тоже не пошла в научный центр из-за тебя и… и прочих обстоятельств.
– Брось! Никто тебя не уволит. Лучше оставайся со мной здесь. Мы прекрасно проведем время. Позавтракаем в постели, выпьем чего-нибудь утреннего освежающего, а потом… – я прервал свои размышления вслух и крепко поцеловал ее. Продолжить свою речь я смог лишь спустя несколько минут, поскольку Светлана нежно, но энергично откликнулась на мою ласку. Тем не менее, когда мы разомкнули объятия, я сказал: – Можем придумать еще что-нибудь.
Теперь уже она притянула меня к себе и крепко поцеловала. К этому времени она уже выпуталась из одеяла и стояла около меня в своем домашнем коротеньком полупрозрачном халатике, с распущенными светлыми волосами и нежными губами. Она могла бы соблазнить целый полк святых, а я был один и к святым никакого отношения не имел, если не считать того, что очень любил выпить в День Всех Святых.
Я вскочил и крепко обнял ее тонкую талию, впившись поцелуем в нежные губы, и резким рывком опрокинул ее на кровать, а затем, после столь неожиданной резкости, пустил в ход весь свой запас нежности.
