– Вот это да! – воскликнул мой невольный напарник.

– Страшное дело, – повторил я слова доктора, который так оперативно поставил меня на ноги.

Я внимательнее присмотрелся к экрану, усилив увеличение. Камера словно придвинулась к пылающим обломкам внизу. Стали видны маленькие фигурки пожарных и спасателей, суетящихся вокруг обломков, и полицейские, сдерживающие напор толпы. Никто не смог бы выжить в этом аду. И никакой чемоданчик не смог бы спасти лежавшие в нем улики, какими бы они ни были. Тайна, которую приоткрыл инспектор Джеймс, надежно скрыта горящей грудой металла. И никто больше не сможет поднять невидимый занавес, отделяющий бюро палачей от остального мира. Сэр Найджел будет доволен: мое задание выполнено, и выполнено наилучшим образом.

– Можно отсюда позвонить? – спросил я, оторвавшись от кошмарного зрелища и повернувшись к полицейскому.

– Конечно. Только наберите на терминале А-990, а то он будет автоматически блокирован, – ответил тот, не отрывая взгляда от экрана.

Я снял телефонную трубку и набрал номер, по которому сэр Найджел велел мне позвонить, если я смогу выполнить задание, но что-то в дальнейшем пойдет не так. Проследить этот номер было невозможно, и ни я, ни сэр Найджел, ни «Лондон фармацептик компани» не имели к нему никакого отношения. После того как всякая связь с моим шефом прервалась, потому что видеокамера и радиоприемник не пережили взрыва, мне обязательно надо было это сделать, чтобы предупредить Лысого Дьявола о том, что я намереваюсь делать дальше.

Трубку на том конце провода взяли сразу же, едва пошел сигнал.

– Здравствуйте, это Чезаре Кристатос, – сказал я.

– Привет, Чезаре, – сказал на том конце телефонного провода мой шеф.

– Мой друг, безопасность которого я должен был сегодня обеспечивать, погиб. Взорвался его пульсар. Пока неизвестно, было ли это убийством или несчастным случаем, поэтому мне придется остаться на какое- то время, чтобы дать показания. Правда, я уже объяснил коллегам Джеймса, что я работаю в частной полиции, так что они неплохо ко мне отнеслись, оказали первую помощь. Я почти не пострадал, только слегка намяло бока взрывной волной, так что завтра я смогу вернуться к своей работе.

– Мне очень жаль твоего друга. Однако постарайся не слишком долго задерживаться там. И если ты все-таки ранен, то зайди в больницу, я не хочу, чтобы ты завтра умер на рабочем месте.

– Со мной все в порядке. Меня отлично обработал местный эскулап из полицейского участка. До завтра.

– До завтра.

Я повесил трубку и сказал полицейскому, который все это время изо всех сил напрягал слух, пытаясь расслышать, о чем я разговаривал со своим боссом по телефону:

– Я немного отдохну в одном из этих кресел.

И вырубился на час. Врач, который осмотрел меня еще раз, констатировал два сломанных ребра, сотрясение мозга и большую потерю крови. В общем, я действительно легко отделался. По сравнению с инспектором Джеймсом, разумеется.

Потом у меня взяли показания, ввели их в память компьютера, отпечатали в трех экземплярах и попросили подписать и поставить отпечаток своего большого пальца. Это таило для меня большую опасность, так как на моих руках были прозрачные, совершенно незаметные пластиковые перчатки, не имевшие отпечатков пальцев. Пришлось опять грохнуться в обморок, на сей раз в притворный.

Они немного посовещались и решили отправить меня в больницу, не дожидаясь, пока я подпишу показания. Это они решили отложить на потом. Меня очень аккуратно отнесли в машину и посадили. Разумеется, в квартале от больницы мне стало намного лучше. Чтобы заверить показания, требовалось вернуться обратно в участок. Этого никому не хотелось, и в конце концов я добился того, чтобы меня отпустили под честное слово, что завтра я приду в полицейский участок и подпишу показания. Идиоты. Впрочем, они мне доверяли, поскольку уже нашли подброшенную мной записку в столе инспектора Джеймса. Кроме того, пока я валялся в отключке, они проверили досье Кристатоса, которое мой шеф в темпе начал подделывать сразу после того, как прервалась передача с моей шпионской видеокамеры, и доработал после моего звонка. Разумеется, они нашли там полное подтверждение моих слов и не обнаружили ни одной подозрительной детали. Они не могли не верить мне. Они даже вернули мне мой табельный пистолет частного полицейского, который я оставил на контрольно-пропускном пункте участка. Одним словом, никогда еще никого не водили так за нос, как этих парней. Этим можно было гордиться, особенно если вспомнить, что все это мы с сэром Найджелом проделали вдвоем, а самую важную часть работы я выполнил в одиночку.

Я помахал рукой вслед отъезжавшей машине и пошел в противоположную сторону. Внезапно мне стало по-настоящему плохо. У меня хватило сил только на то, чтобы отойти подальше от оживленной трассы, по которой то и дело проносились полицейские автомобили. Не хватало еще попасться им на глаза.

Отойдя в глубь квартала, я нашел прелестную маленькую скамейку, на которой удобно устроился. Мне надо было просто немного отсидеться, подождать, пока моя бедная голова перестанет вращаться, словно взбесившийся глобус. Я откинулся на спинку скамейки и закрыл глаза. Это было ошибкой. На меня нахлынула тьма, и больше я ничего не помнил.