– Как мило со стороны Элеоноры и тебя, Ретт. Не хочешь выпить пунша?

Ретт с удовольствием принял предложение, и они поболтали о необычной погоде, о зиме тридцать лет назад, когда выпал настоящий снег, о годе, когда лил дождь тридцать восемь дней подряд. Они еще детьми знали друг друга. Сады, которые окружали их усадьбы, разделяла общая стена, а дерево шелковицы со сладкими, красящими в пурпур пальцы ягодами, которые низко опускались по обе стороны стены, как бы объединяло их.

– Скарлетт испугалась до полусмерти этого янки, бродяжничающего по спальням, – сказал Ретт, когда они закончили вспоминать свое детство. – Я надеюсь, ты не откажешься поговорить об этом со своим старым другом, который заглядывал тебе под юбку, когда тебе было пять лет.

Миссис Саваж рассмеялась от всего сердца.

– Я свободно буду говорить об этом, если ты сможешь забыть мою детскую антипатию к нижнему белью. Я привела семью в отчаяние… по крайней мере… на целый год. Это смешно сейчас… но история с янки совсем не смешная. Кто-то разозлится и пристрелит солдата, а тогда нас ожидает жестокая расплата.

– Скажи мне, как он выглядел, Алиса. У меня есть своя версия.

– Я видела его всего одно мгновение, Ретт…

– Этого достаточно. Высокий или низкий?

– Высокий, да, действительно, очень высокий. Его голова была приблизительно на фут ниже штор, а эти окна по высоте семь футов четыре дюйма.

Ретт ухмыльнулся.

– Я знал, что могу рассчитывать на тебя. Ты единственный человек, которого я знаю, кто мог был опознать даже огромное ведро с мороженым из дальней части комнаты во время вечеринки по поводу дня рождения. «Орлиным глазом» прозвали мы тебя за глаза.

– Ив лицо, я помню… ты был ужасным маленьким мальчиком.

– А ты была противной маленькой девчонкой. Я бы любил тебя, даже если бы ты носила нижнее белье.

– Я бы тоже любила тебя, даже если бы ты не носил его.

Они по-товарищески улыбнулись друг другу. Затем Ретт возобновил свои расспросы. Подумав, Алиса вспомнила очень много подробностей. Солдат был молод, с неуклюжими движениями подростка. Он был также очень худым. Мундир свободно болтался на нем. Его запястья отчетливо выступали за обшлаг, форма могла быть и вовсе не его. Его волосы были темные.

– Не такие, как твои, Ретт, цвета вороньего крыла; кстати, немного седины тебе очень идет; нет, его волосы, наверное, были темно-каштановые и выглядели еще темнее в тени…

Да, хорошо подстрижен, и почти точно, что его волосы были не обработаны, она бы почувствовала запах макассарового масла. Деталь за деталью Алиса собирала вместе свои воспоминания.

– Ты ведь знаешь, кто это, Алиса?

– Я, наверное, ошиблась.

– Ты должна знать. У тебя есть сын такого же возраста, и ты наверняка знаешь его друзей. Как только я услышал об этом, я подумал, что это, должно быть, чарльстонский парнишка. Ты думаешь, что солдат- янки залезет в спальню женщины только для того, чтобы посмотреть на ее тело под одеялом? Это несчастный мальчик, который сбит с толку тем, что делает его тело. Он хочет знать, как выглядит женское тело без корсета, так сильно хочет знать, что это его заставляет подглядывать за спящими женщинами. Скорее всего, он стыдится своих мыслей, когда видит их одетыми и бодрствующими. Бедный маленький дьявол. Я предполагаю, его отец был убит на войне, и у него нет мужчины, с которым бы он мог поговорить.

– У него есть старший брат.

– Да? Тогда я, наверное, не прав. Или ты думаешь не о том мальчике.

– Боюсь, что нет. Имя мальчика Томми Купер. Он самый высокий и чистый среди всех. Плюс он чуть было не умер, когда я встретила его на улице и сказала ему «привет», через два дня после инцидента у меня в спальне. Его отец погиб. Томми не знал его. Его брат лет на десять старше.

– Ты имеешь в виду Эдварда Купера, адвоката? Алиса кивнула.

– Тогда не удивительно. Купер работает в комитете по Конфедератскому дому у моей мамы, я встречал его у нас. Он почти что евнух. Томми не получит от него помощи.

– Он вовсе не евнух, он просто слишком влюблен в Анну Хэмптон, чтобы замечать нужды своего брата.

– Как тебе нравится, Алиса. Но я собираюсь побеседовать с Томми.

– Ретт, ты не должен. Ты до смерти напугаешь бедного мальчика.

– Бедный мальчик пугает до смерти все женское население Чарльстона. Слава Богу, ничего еще не произошло. В следующий раз он может потерять контроль над собой. Или его могут застрелить. Где он живет, Алиса?

– Черч-стрит, посредине кирпичных домов на южной стороне от аллеи святого Михаила. Но, Ретт, что ты собираешься сказать? Ты не можешь просто войти и задать ему хорошую трепку.

– Доверь это мне, Алиса.

Алиса взяла двумя руками лицо Ретта и мягко поцеловала его в губы.

– Хорошо, что ты вернулся домой, сосед. Удачи с Томми.

Ретт сидел на веранде Куперов и пил чай с мамой Томми, когда мальчик пришел домой. Миссис Купер