Теплота воспоминаний разлилась по телу. Но она собралась с мыслями и заставила вспомнить себя, где она находится. Она заплатила за телеграмму и внимательно выслушала, как ей телеграфист объяснил путь к монастырю Сестер Милосердия. На улице она так помчалась, что Панси пришлось за ней почти бежать. В ожидании Ретта у нее было достаточно времени, чтобы заставить игуменью поговорить с епископом, как и советовал Ретт.

Монастырь представлял из себя большое белое здание с огромным крестом на дверях, окруженное высоким железным забором с закрытыми воротами. Скарлетт остановилась. Он не был похож на монастыри в Чарльстоне, те были выложены из аккуратных кирпичей.

– Вы сюда, мисс Скарлетт? – спросила Панси. – Я лучше подожду на улице. Я баптистка.

– Не будь такой занудой! – трусливость Панси придала Скарлетт решимости. – Это не церковь. Это дом для таких леди, как мисс Кэррин.

Ворота легко открылись.

Да, игуменья была здесь. Нет, она не может встретиться с миссис Батлер прямо сейчас. Нет, неизвестно, сколько продлится встреча и будет ли потом время у игуменьи. Возможно, миссис Батлер будет рада пока осмотреть местную школу. Монастырь так гордится своей школой. Или экскурсия по собору. После этого, может быть, и будет время, если, конечно, игуменья не против.

Скарлетт заставила себя улыбнуться. «Давно мечтала! Любоваться детками! – подумала она со злостью. – Или рассматривать церкви». Она уже хотела сказать, что придет позже. Но ей в голову пришла мысль. Они строили новый собор, не так ли? Это стоит денег. Может быть, ее предложение выкупить долю Кэррин в Таре больше подойдет здесь, чем в Чарльстоне. В конце концов. Тара – это собственность Джорджии и находится в ведомстве епископа Джорджии. Допустим, она предложит купить витражное стекло для нового собора как приданое Кэррин? Это будет стоить значительно больше, чем часть Кэррин в Таре. А она объяснит, что это не приданое, а всего лишь обмен. Епископ выслушает и затем скажет игуменье, что ей делать.

Скарлетт теперь улыбалась по-настоящему.

– Было бы честью для меня, сестра, осмотреть собор.

Панси открыла рот от удивления, увидев готические своды собора. Рабочие, возившиеся под самым куполом, выглядели такими маленькими. Но Скарлетт было некогда рассматривать достопримечательности. Ее пульс бешено стучал.

Сестра временами делала комментарии. Скарлетт не замечала, как работники провожали ее восхищенными взглядами и любезно уступали дорогу. Она была слишком занята своими мыслями, чтобы что-то замечать.

– Я должен вернуться на обед в школу, – сказал священник, извиняясь.

– Да, конечно, отец. Я готова идти.

Конечно же, ей не хотелось уходить. Но что она могла сказать?

– Прошу прощения, отец.

Перед ними стоял огромный, краснощекий мужчина в рыжей рубашке. Священник выглядел очень невзрачно на его фоне.

– Если бы вы могли дать благословение нашей работе. Перекрытия часовни Святых Сердец закончены час назад.

Его голос был очень похож на голос ее отца. Такой же сильный ирландский акцент. Скарлетт склонила голову, когда священник благословлял. В горле запершило, и слезы подступили к глазам.

«Я должна увидеть братьев отца, неважно, что они уже совсем старики. Папа был бы этому рад».

Они вернулись в монастырь, и Скарлетт получила очередной отказ во встрече с игуменьей.

Скарлетт старалась быть спокойной, но ее глаза блестели от ярости.

– Передайте ей, что я скоро вернусь.

Ворота закрылись за ее спиной, и она услышала протяжный бой часов гдето за несколько кварталов.

– А, черт! Она опаздывала на обед.

Скарлетт почувствовала запах жареного цыпленка, как только она открыла дверь большого розового дома.

– Возьми все это, – сказала она Панси и сняла накидку, шляпу и перчатки с рекордной скоростью. Она была очень голодна.

Элали посмотрела на нее огромными печальными глазами, когда она вошла в столовую.

– Папа хочет видеть тебя, Скарлетт.

– Он не может подождать до конца обеда? Я очень голодна.

– Он сказал: «Как только она придет».

Скарлетт взяла горячую дымящуюся булочку и сердито надкусила ее, повернувшись на каблуках. Проглотила она этот кусочек уже на пути в комнату деда.

Старик неодобрительно смотрел на нее поверх подноса, который лежал у него на коленях в кровати. Скарлетт увидела на его тарелке только картофельное пюре и маленькую горку морковки.

«О Боже! Ничего удивительного, что он так плохо выглядит. В пюре даже масла нет. Если бы у него и совсем не было зубов, они могли бы кормить его лучше».

– Я не терплю нарушений распорядка в моем доме, – сказал старик.