— Что вам еще нужно, Хрустинов?

— Кто приказал использовать боевой нервно-паралитический газ?

— Какой боевой газ? Вы что, спятили?! Полиция применяет исключительно слезоточивый газ, да и то потому, что вы отказались нам помогать! — возмущенно воскликнул президент.

— Свяжитесь с полицией, Эндрюс! Мэдисон завален телами людей! А что, если это уже трупы?! Посмотрите на экран! В столице тысячи пострадавших, а газ продолжает распространяться…

— Командир, — перебил Саймона «Блудный Сын», — в городах Анион, Кадельтон и Данхэм тоже вспыхнули беспорядки. Безработные шахтеры громят дома и магазины. Они возмущены применением химического оружия против безоружного населения Мэдисона. Я рекомендую прекратить трансляцию новостей по всем каналам во избежание новых протестов.

Джон Эндрюс внезапно вышел на видеосвязь. У него был ошеломленный вид.

— Что вообще происходит? — буквально кричал он. — И не говорите мне, что не знаете! Немедленно узнайте и доложите!

С этими словами президент повернулся к объективу камеры и заговорил с Саймоном:

— Хрустинов, прошу вас, опишите сложившуюся ситуацию!

Саймон тут же переслал Эндрюсу собранные «Блудным Сыном» кадры, на которых были хорошо видны горы бьющихся в конвульсиях или неподвижных тел. Президент взглянул на них, и лицо его посерело.

— Боже мой, — прошептал он, повернулся кругом и крикнул кому-то: — Немедленно свяжите меня с генералом Гюнтером! Немедленно! Предупредите все больницы! Узнайте, что это за газ и кто приказал его применить!

У Саймона в душе зародились недобрые подозрения. Не похоже, чтобы президент Эндрюс лишь притворялся! Скорее всего он и правда не отдавал команды применить газ! Кажется, Эндрюс действительно впервые о нем слышит! В то же время Саймон не мог себе представить офицера, осмелившегося бы поливать толпу горожан нервно-паралитическими газами без приказа от очень высокопоставленного лица. Круг подозреваемых в организации этой душегубки сильно сужался. Подчиняясь внутреннему голосу, Саймон попросил «Блудного Сына» показать ему происходящее в Парке имени Лендана и спросил его, попадались ли ему и раньше виды этого парка.

— Передаю происходящее в парке, — ответил «Блудный Сын». — Осуществляю поиск видеоматериалов в архиве…

В настоящий момент Парк имени Лендана был погружен в зловещую темноту и гробовое молчание. На экране шевелились только ветви деревьев и хлопавшие на ветру желто-зеленые флаги ДЖАБ’ы. На земле валялись сотни, а может, и тысячи тел, словно выброшенные на морской берег пронесшимся штормом. Саймон нахмурился и увеличил на экране помост, с которого выступал Витторио Санторини. Помост был пуст, лидер ДЖАБ’ы испарился. Когда же он покинул эстраду?! Где он сейчас?! Лежит среди тел своих сторонников?

«Блудный Сын» вывел на одну из секций экрана кадры выступления Санторини и последовавших за ним событий. Саймон отключил звук и мрачно наблюдал за финалом речи и безумствовавшей толпой. «Блудный Сын» заполнял секции экрана кадрами с разных каналов новостей и полицейских камер. Теперь Саймон видел помост со всех сторон. В определенный момент большинство камер развернулось вслед за ринувшейся к выходу из парка толпой. Однако некоторые из них продолжали следить за помостом. Саймон с ужасом наблюдал за проплывавшими в воздухе облаками слезоточивого газа. Потом начал действовать неизвестный боевой газ.

Внезапно внимание Саймона привлекло какое-то шевеление у подножия помоста. Он увеличил эту часть изображения и, затаив дыхание, наблюдал за тем, как из-под драпировавших эстраду знамен ДЖАБ’ы выбралось несколько человеческих фигур. Саймон подался вперед. Оглядываясь по сторонам, неизвестные стали быстро удаляться от эстрады, шагая через людские тела. Всего Саймон насчитал пять человек в противогазах. Неужели они захватили с собой эти защитные средства, чтобы спастись от слезоточивого газа?! Или они заранее знали, что на толпу сбросят вещество пострашнее?! Саймон терялся в догадках, одна страшнее другой.

От мрачных мыслей его отвлек голос Кафари.

— Я нормально себя чувствую, — говорила она. — А что вообще происходит?

От этих слов Саймону стало легче.

— Ты не представляешь, как я рад тебя слышать! — воскликнул он, разжав наконец мертвую хватку, которой держал край стола. — Все в порядке! Газ до тебя не добрался, а то тебя парализовало бы за несколько секунд!

— Парализовало?! — в ужасе переспросила Кафари. — Что же это за газ?!

— Я как раз пытаюсь это выяснить, а пока ни в коем случае не покидай машину. Ветер дует с твоей стороны, и газ наверняка до тебя не доберется, но выезжать из гаража не надо. А вдруг полицейские начнут палить по автомобилю, появившемуся из района, заваленного человеческими телами?!. У тебя есть какая- нибудь еда?

— Сейчас посмотрю! — В наушниках Саймона что-то зашуршало.

— У меня есть две бутылки воды и две плитки энергетического шоколада, — довольным голосом сказала Кафари.

— Ну вот и отлично… Думаю, тебе придется просидеть в гараже еще часов восемь-девять, пока я не разберусь в том, что происходит. Ешь шоколад понемногу и помни, что лучше остаться без еды, чем без воды.

— Знаю, — деловито ответила Кафари голосом бывалого бойца. — Я продержусь, сколько надо… Кстати, Санторини наверняка исчез?

— Да, — Прорычал Саймон. — А что?

— Мне хотелось бы лично поблагодарить его за сегодняшний вечер.

— Хотел бы я присутствовать при вашей встрече, — невольно улыбнувшись, пробормотал Саймон.

В ответ Кафари тоже хихикнула:

— Позвони мне, когда сможешь. Целую!

— Я тебя тоже! — дрогнувшим голосом ответил Саймон.

Поговорив с женой, он стал анализировать бурные события, развернувшиеся в остальных частях Джефферсона. «Блудный Сын» перехватил передачи новостей из пяти крупных городов, охваченных массовыми беспорядками. Тем полицейским было не справиться с толпами бесчинствующих погромщиков. Они в отчаянии требовали помощи от джефферсонских военных. С шести военных баз к ним уже отправились подкрепления. Саймон нахмурился. Появление солдат на городских улицах только усугубляло ситуацию. Именно такой поворот событий на руку Витторио Санторини. Он не преминет раструбить на всю планету о том, что действующее правительство бросило вооруженные до зубов войска на безоружных мирных жителей. Расплачиваться же за все придется Джону Эндрюсу… А до выборов всего пять дней!

Саймон вполголоса выругался. Санторини вызывал у него глубокое отвращение, и все же он невольно восхищался тем, как искусно лидер ДЖАБ’ы лишил своего соперника шансов добиться переизбрания. Санторини был дьявольски умен. Этот прирожденный актер ловко манипулировал толпой в любой ситуации. Саймону было не представить себе человека опасней. Он никогда еще не видел, чтобы политические партии или общественные движения завоевывали себе сторонников так же стремительно, как ДЖАБ’а.

Сколько же новых сторонников появится у ДЖАБ’ы после сегодняшних событий?! Саймон прикидывал, понимает ли Джон Эндрюс, какое страшное будущее ждет Джефферсон. Так называемая партийная платформа ДЖАБ’ы представляла собой бессмысленную мешанину истерических призывов защищать природу, безумных планов перестройки общества и экономических замыслов, чреватых катастрофой в масштабах всей планеты.

Через полчаса картина ужасных событий, произошедших на Джефферсоне, была ясна. Центр Мэдисона окутывал дым пожаров. Столичные пожарные, вынужденные отдать свои противогазы врачам «скорой помощи», отказывались без них тушить подожженные здания в зараженной зоне. К президенту непрерывно поступали противоречивые донесения, но он все-таки назначил пресс-конференцию, чтобы обратиться к возмущенному населению Джефферсона с просьбой сохранять спокойствие.

«Мы еще не подсчитали количество погибших, но большинство пострадавших живы, — дрожащим голосом говорил Эндрюс. — Врачи разбили походные госпитали в Парке имени Лендана и в районе