– Вот так всегда, – проворчал он.

– Да уж, ты никогда не был стандартным парнем, – усмехнулась она.

– Ладно, пойду в бани, – сказал он. – Год пробыл в Харцбурге, и они там… довольно строги с тем, как одеваться. Боюсь, что-то и ко мне прилипло.

– Думаю, ты быстро снова привыкнешь к распутным нравам Вороньей Мельницы, – опять усмехнулась она.

– Ну что ж… увидимся?

– Может быть. – Она встряхнула головой. – Я… не уверена, что будет разумно продолжать с того места, где мы остановились. Я… справилась, но… не совсем.

– Поверь мне, я понимаю, – искренне сказал он. – Со мной такого не случалось, но я видел жертв, и не раз. Будь здорова и… я всегда к твоим услугам. Плечо, постель, меч, ладно?

– Хорошо, – кивнула девушка. На ее щеках снова появились ямочки. – Иди и наслаждайся.

– Спасибо, – ответил он, закидывая за спину мешок. Раздевалки тоже немало изменились. Если раньше они были абсолютно открытыми, то теперь появились закрытые кабинки для переодевания. А еще там было двое дежурных, готовых принять его одежду и вещи. Исходя из прежнего опыта, Герцер надеялся, что им можно доверять в том плане, что они не будут рыться в сумках, и после минутного размышления положил туда кошелек. Сделав это, он плотно обернул полотенце вокруг бедер и направился к двери с надписью «душевая».

И здесь изменения. Души располагались в отдельных кабинках. Раньше они были выстроены в ряд вдоль стены. В комнате были мужчины и женщины, и одна из них, высокая, гибкая блондинка, как раз выходила из душевой кабинки полностью голая. Герцер посмотрел на нее и почувствовал себя увереннее. И все же сам, перед тем как выйти из душа, снова намотал на бедра полотенце.

За душевой шел коридор с несколькими дверями, одна из которых была помечена табличкой «мужская баня», другая – «женская», а третья – «бассейны». Герцер толкнул дверь в мужскую баню и увидел длинный ряд деревянных чанов, практически таких же, как на его памяти. В дальних сидели несколько парней, но в целом было пустовато. Он никого не узнал и направился к двери с надписью «бассейны».

Он ожидал увидеть что-то новое, но никак не такое. Зал был длинным, очевидно, одним большим зданием, стены обшиты деревянными панелями, увешанными масляными лампами. В некоторых местах были устроены круглые камины с металлическими решетками и трубами для отвода дыма через крышу. Там также были скамейки и низкие столики, и большинство людей, которые приходили и уходили, скорее всего были завсегдатаями. Разговаривали громко, голоса эхом отражались от стен.

Герцер вошел и осторожно осмотрелся, пытаясь понять, в чем все-таки принято находиться в бассейне, но не обнаружил единого стиля. Некоторые носили нечто вроде костюмов для купания, но большинство были обнаженными, и никакой дискриминации по этому признаку не наблюдалось. Блондинка в таком миниатюрном купальнике, что могла бы его и не надевать, разговаривала с полностью обнаженным мужчиной. Двое парней в плавках бикини болтали с женщиной, вышедшей из душа голой. В конце концов он узнал одного из инструкторов Академии и направился было к нему, но вдруг услышал свое имя, и в следующий момент его шею обвили руки обнаженной женщины.

Герцер так растерялся, не зная, куда девать руки, что не сразу узнал ее.

– Шилан! – наконец воскликнул он. – Черт, как хорошо увидеть знакомое лицо!

Хорошенькая брюнетка была Хсу Шилан, с которой он познакомился во время обучающей программы. Отношения их так и не определились к тому времени, как он записался в легион и потерял связь с ней. Последнее, что он слышал о Шилан, было то, что она занимается дизайном тканей на одной из ткацких фабрик. Она с тех пор немного поправилась, но так как раньше была просто тощая как скелет, то это ей шло. Герцер вдруг обнаружил, что гладит ее по спине, и пожалел, что на нем так мало одежды.

– Ну, если б ты остался в городе ненадолго… – протянула она. Неизвестно, обратила ли она внимание на его поглаживание, но прижалась к нему теснее.

– Я подчиняюсь приказу, – сказал он, аккуратно убирая руку с ее спины, чтобы не слишком увлечься. – Иду туда, куда меня отправляет командование. В этот раз я попал в Харцбург, на полтора года.

– Ты не знаком с моим мужем, Дэвидом. – Шилан потянула его к одному из бассейнов.

– Мужем? – пробормотал он.

Один из купающихся в ближайшем бассейне приподнялся и протянул руку.

– Так значит, ты Герцер Геррик, – сказал он. Герцер отметил, отвечая на рукопожатие, что ладонь ее мужа вялая, да и массой тела он раза в два меньше. Так что если дойдет до дела, он размажет этого Дэвида по ближайшей стенке. И все же он намеревался оставаться вежливым и цивилизованным. Черт. В Харцбурге ему приходилось поддерживать репутацию федеральной армии. И хотя один из генералов древности и сказал, что «солдат, который не трахается, не будет сражаться», местное население было настолько проникнуто духом ханжества, что ему пришлось весь год изображать едва ли не святого воина. Это был очень длинный год.

– Шилан мне много о тебе рассказывала, – продолжал Дэвид.

– Все ложь и еще раз ложь, – ответил Герцер, приседая на корточки настолько, насколько ему позволяло обернутое вокруг бедер полотенце.

Шилан соскользнула обратно в бассейн, но ее груди, которые стали гораздо более пышными с тех пор, как Герцер их видел в последний раз, были на виду.

– Давай, – сказала она, махая рукой, – прыгай сюда. Вода отличная.

– Ммм, – промычал он, мысленно занимаясь арифметикой, чтоб отвлечься. «Сто двадцать восемь умножить на три… три на восемь… перенести два…» К тому времени как Герцер прошел едва ли четверть уравнения, он был вполне в состоянии скинуть полотенце без краски стыда.

– Смотри, говорила я тебе, что он сложен как бык, – сказала Шилан с ухмылкой.

Ну вот, без краски смущения, как же.