– А готовые подковы у него есть? Давно он подковывал ваших лошадей?

– Уже больше недели прошло с тех пор, масса Зеб. Самой последней он подковал лошадь мисс Луизы, крапчатую красавицу. Но это ничего не значит–у него еще есть готовые подковы. Я это знаю хорошо, – ведь ему надо подковать рыжего. У него одна подкова поломана. Уже десять дней, как это случилось. Мастер Колхаун велел, чтобы сняли эту подкову. Сегодня утром я слышал, как он говорил Джеку.

– Пожалуй, у меня действительно маловато времени, -сказал Зеб, как бы внезапно меняя свое намерение. – Лучше отложим это дело с подковами до моего возвращения. Авось моя старуха и так обойдется. Мы поедем по прерии, дорога там мягкая, и с ней ничего не случится.

Зеб вышел из конюшни во двор и посмотрел на небо:

– Да, пора двигаться. Нельзя терять ни минуты. Ну, теперь, голубушка, довольно жевать! Придется вместо кукурузы взять в зубы эту железку. Вот молодчина!

Разговаривая так то с Плутоном, то с лошадью, Зеб снова надел уздечку, вывел лошадь за ворота, вскочил в седло и тронул поводья.

Выехав из ворот Каса-дель-Корво, старый охотник отправился вверх по берегу реки в сторону форта.

Не прошло и четверти часа, как он уже был там. Соскочив с седла, Зеб пошел по направлению к квартире майора.

Старому охотнику нетрудно было добиться свидания с комендантом форта Индж. Военные относились к Зебу Стумпу с уважением и вход для него был открыт в любой час – он мог войти без пароля и не соблюдая других формальностей, установленных для посторонних. Часовые пропустили его, как своего. С дежурным офицером он обменялся приветствием; адъютант же немедленно доложил о нем майору.

По первым же словам, с которыми майор обратился к охотнику, видно было, что он его ждал:

– А, мистер Стумп! Рад вас видеть так скоро. Разобрались ли выв этом странном деле? Судя по вашему быстрому возвращению, я догадываюсь, что есть новости. Надеюсь, что-нибудь благоприятное для этого несчастного молодого человека? Несмотря на то что многое говорит против него, я все же придерживаюсь своего прежнего мнения – он не виновен. Так что же вы узнали?

– Должен вам сказать, майор, – произнес Зеб, – что никаких особых новостей у меня пока еще нет, но все же я счел нужным завернуть в форт, хотя и не собирался этого делать, пока не поезжу по прерии. Я зашел поговорить с вами.

– Очень хорошо сделали. Я вас слушаю.

– Я хочу просить вас, чтобы вы оттянули, насколько возможно, начало судебного разбирательства. Я знаю, что тут кое-кто будет торопить вас, но я также знаю, что это в вашей власти и что вы будете рады это сделать.

– Вы правы: я буду рад сделать все, что в моих силах, мистер Стумп. Но ведь вы знаете, что в нашем государстве военные власти всегда подчиняются гражданским, за исключением тех случаев, когда вводится военное положение; от этого же сохрани нас Бог даже и здесь, в Техасе. Я имею право препятствовать нарушению законов, но не могу идти против самого закона.

– Вовсе и не надо, чтобы вы нарушали закон. Ничего такого не надо, майор. Нужно только, чтобы вы пошли против тех, кто хочет забрать закон в свои руки и извратить его в свою пользу. А у нас в поселке такие люди есть, и, если им не помешать, они наверняка это сделают. Особенно опасен один, и я знаю, кто он, – во всяком случае, я догадываюсь.

– Кто же это?

– Я знаю, майор, что на вас можно положиться.

– Мистер Стумп, можете быть уверены, что все останется между нами. Говорите спокойно.

– Так вот, я думаю, что человек, который совершил это убийство, – не Морис-мустангер.

– Как вы уже знаете, это и мое мнение. Это все, что вы можете мне сообщить?

– Я мог бы и еще кое-что добавить, майор. Но, думается, что пока не стоит – ведь это только мои предположения, они могут оказаться ошибкой. Лучше будет, если я промолчу о них, пока не съезжу на Нуэсес. После этого я с радостью расскажу вам все то, что знаю теперь, и то, что мне, быть может, удастся узнать в прерии.

– Что касается меня, я охотно соглашусь ждать вашего возвращения, тем более что вы действуете в интересах справедливости. Но чего вы от меня хотите?

– Только задержать начало суда, майор, больше ничего.

– На сколько? Вы знаете, что судебное разбирательство должно идти своим законным порядком. Я не могу ничего приказывать окружному судье, хотя, вероятно, он прислушается к моему мнению. Но на него могут повлиять те, кто требует скорее покончить с этим делом.

– Я знаю, о ком вы говорите. Знаю их вожака; и, может быть, раньше, чем окончится суд, он сам окажется на скамье подсудимых.

– Вот как! Вы, значит, не думаете, что эти четверо мексиканцев... совершили это...

– Я не могу еще сказать, майор, так это или нет. Я знаю только, что они причастны к этому делу, но не думаю, чтобы они были главарями. Главаря-то я и хочу найти. Можете ли вы обещать мне три дня?

– Три дня? Для чего?

– Оттянуть на три дня начало суда.

– Я думаю, что мне удастся это сделать. Он арестован военными властями. Если бы даже верховный суд потребовал, чтобы мустангер был выдан гражданским властям, на три дня я всегда смогу это задержать. Я вам это обещаю.

– Поговоришь с вами, майор, и прямо хочется, чтобы было введено военное положение! Бывают случаи, когда это лучше всего, хотя нам, свободным гражданам, оно и не нравится. Мне остается вам сказать, что если вы задержите суд дня на три, то на скамью подсудимых может сесть не тот, кто сейчас арестован, а кто-то другой, хоть он пока и не знает, что его подозревают. Не спрашивайте меня, кто это. Только скажите, дадите ли вы мне три дня?

– Я вам это обещаю, мистер Стумп. Даже если это будет грозить мне отставкой, даю вам слово офицера, что в течение трех дней Морис-мустангер не выйдет с гауптвахты. Виновен он или нет, но это время он будет под моей защитой.

– Вы хороший человек, майор! И провались я на этом месте, если когда-нибудь не докажу, насколько я вам благодарен! Мне больше нечего сказать вам, только прошу вас–сохраните все в тайне. Есть люди, которые, если только узнают, что я собираюсь делать, перевернут небо и землю, чтобы помешать мне.

– От меня они ничего не узнают, мистер Стумп. Вы можете спокойно положиться на мое слово.

– Я знаю, майор, я знаю это. Спасибо вам за доброе участие! Побольше бы в Техасе таких, как вы!

Простившись с майором, охотник вышел на площадь, где его ждала старая кобыла.

Выехав из поселка, он свернул на ту же дорогу, по которой приехал сюда.

Недалеко от границы плантаций Пойндекстера Зеб, оставив позади долину Леоны, поднялся по крутому склону на верхнюю равнину.

Он доехал до опушки зарослей и остановился там в тени акации. Охотник не слез с лошади и как будто не собирался этого сделать. Сидя в седле, он наклонился немного вперед и смотрел на землю тем рассеянным взглядом, каким обычно смотрят люди в минуту раздумья.

– Черт побери! – бормотал он.– Интересно... Лошадь Колхауна отсутствовала в ту ночь и вернулась домой вся взмыленная. Что это означает? Будь я проклят, если он не причастен к этому делу! Я бы так и подумал, только слишком уж нелепо предполагать, что Колхаун убил своего двоюродного брата. Конечно, он способен на любое злодейство, но только если оно ему выгодно. А какая ему выгода от этого? Если бы асиенда переходила к Генри, то еще можно было бы понять. Но это же не так. Старому Пойндекстеру не принадлежит больше ни одного акра этой земли, так же как и ни одного негра. Это я наверняка знаю. Все захватил этот мерзавец. Для чего же ему нужно было отделаться от двоюродного брата? Вот что вносит