кресло, доставленное сюда из зала Директории, села в него, распахнув разрез своего платья и скинув перламутровую туфельку с левой ноги. Отсюда открывался вид на город, где продолжалась муравьиная возня, плелись интриги и, наверняка, зрела смута. Но сейчас над столицей империи нависла ее розовая пятка, желание которой было превыше всего для всех остальных частей упругого тела императрицы.
Э. Н., 16 день, 16 ч. 15 м.
– Как прикажите доложить? – Дворецкий смотрел на него без должностного подобострастия, но это было вполне естественно, если гость лично ему не известен и еще не представился.
Вико протянул визитку, и присел на один из стульев, выстроившихся в длинный ряд вдоль стены, зная, что в таких домах слугам полагается передвигаться медленно и степенно.
Салазар де Карпелитто в свое время сам вышел на агентурную сеть Конфедерации и предложил свои услуги. По его утверждениям, он хотел немногого: когда все кончится, остаться на свободе и при деньгах, которые подкопил на старость… Каким образом ему удавалось добывать сведения о банковских счетах членов Директории, недвижимости, закупленной ими же в Старом Свете через подставных лиц, о респектабельных фирмах в Альби, Роме и конунгатах, управляемых из Вальпо, как он получал информацию, которую каждый консул хранил в строжайшем секрете, в особенности, от других членов директории – все это было не вполне понятно, но полученная от него информация раз за разом подтверждалась. Видимо, дон Салазар всерьез думал о будущем, своем и своих многочисленных родственников.
– Их высокопревосходительство изволили сказать, что не знают никакого Геро Виктори. Не изволите ли уйти… – На этот раз дворецкий смотрел на него с нескрываемым злорадством. Видимо, любая возможность отшить посетителя вместо того, чтобы услужливо кланяться, принимая трость или шляпу, доставляла ему профессиональное удовольствие.
Собственно, Вико ожидал подобного исхода, но церемонию нужно было соблюсти, чтобы не привлекать внимания внешней охраны, сквозь которую он прошел, показав бляху третьего отдела коллегии национальной безопасности. В Вальпо с этой начищенной медяшкой можно было пройти куда угодно, правда, безо всякой уверенности, что выйдешь обратно…
От короткого резкого тычка под ребро дворецкий согнулся пополам, пытаясь кричать, но напрасно – после таких ударов не кричат. Вико обрушил левый кулак на подставленный бритый затылок, а правой рукой подхватил обмякшее тело. Теперь есть не более двух минут на переодевание дворецкого в костюм коммивояжера Виктори, а самого коммивояжера – в дворецкого. Посетитель останется сидеть на стуле, привалившись к спинке и свесив подбородок, готовый к долгому ожиданию аудиенции, а дворецкий отправится вверх по мраморной лестнице с докладом к хозяину особняка, чуть ли не самого изящного в аристократическом квартале.
Консул стоял за конторкой в шелковом хуннском халате, прижимая левой рукой к себе черного карликового пуделя.
– Присаживайтесь, коллега, – сказал дон Салазар, едва взглянув на посетителя. – Чем обязан?
Вико даже слегка вздрогнул от неожиданности… Он был почти уверен, что никаких «хвостов» за ним не было, и что здесь его не ждут.
– Вы напрасно думаете, что Северный Сиар – проходной двор для любого типа с фальшивыми документами. – Консул отпустил пуделя и аккуратно положил перо на конторку. – Вас засекли еще в Удоросо, и когда все кончится, поставьте свечку в кафедральном соборе, поблагодарите Единого, что это были мои люди.
– Насколько я знаю, мы уже давно договорились, как будут оплачены ваши услуги… – Вико решил сразу поставить на место зарвавшегося агента, но тут же получил достойный отпор:
– Я вам не таксист и не бармен, дженти Гресс. Я не оказываю услуг и ни на кого не работаю. Только на себя! И хотя я не знаю, какой мне резон в нынешней ситуации продолжать с вами сотрудничать, заметьте, я не приказал схватить вас, дорогуша, хотя возможностей для этого было сотни. Вы гуляли тут, как у себя дома, хотя и дома-то, насколько я знаю, без охраны в общественных местах не появляетесь. – На его лысине выступила капелька пота, и он смахнул его рукавом халата. – Итак, сначала ужин или сразу поговорим?
– Прикажите оказать помощь вашему дворецкому, а то он очнется через пару минут с острой болью селезенке…
Э. Н., 16 день, 19 ч. 50 м.
– …а если мы решим эту проблему, тогда наш договор может вновь обрести смысл. Я хочу своевременно покинуть Сиар, но пока это, с позволения сказать, явление здесь торчит, не видать мне моего имущества за рубежом, как, впрочем, и вам своего любимого президента, отца мировой демократии… – Салазар опрокинул рюмку текилы и выжидательно посмотрел на Вико, который не притронулся к выпивке. – А вот то, что вы спиртного не переносите, это для меня новость. Надо будет досье дополнить интересным фактом…
– Я думаю, дон Салазар, мое досье вам больше не пригодится. – Вико отодвинул от себя пустую тарелку и взялся за бокал с соком. – А проблема у нас действительно общая, и нам стоит обменяться соображениями…
– Э-э, нет! У вас, может быть, соображения, а у меня есть почти готовый план. Но это не значит, что я буду посвящать в него первого встречного. Мой план дорогого стоит, хотя бы потому, что он, в принципе, реален и кое-что уже сделано.
– Вам надо, чтобы я подтвердил наши обязательства? – Вико придал своему лицу выражение легкого недоумения. – Подтверждаю. Что еще?
– Я думаю, нам стоит пересмотреть некоторые принципиальные аспекты договора… Вашего влияния на уважаемого дженти Индо вполне хватит, чтобы заставить его коренным образом пересмотреть политику Конфедерации по отношению к многострадальному Сиару. Что вам стоит отказаться от поддержки этого бандита и самозванца Гальмаро и оказать содействие третьей силе, основу которой составит интеллектуальная элита страны, группа высших офицеров, церковь и широкие слои мелких собственников…
– Разумеется, под вашим руководством.
– Разумеется. – Дон Салазар широко улыбнулся, обнажив свежевставленные зубы. – Разумеется, мои э-э… пожелания вступят в силу, если мой план осуществится. Согласитесь, из меня получился бы куда более удобный и предсказуемый партнер, чем этот вечный бунтовщик Гальмаро… Со своей стороны, я мог бы гарантировать, что плантации, на которых выращивают дурь, будут уничтожены, если, конечно, средства, конфискованные у моих коллег по директории, будут вложены в развитие экономики Сиара. Пройдет всего
