крыло они просто себе присвоили. Издание определенно выступает за технологии – несмотря на луддистские образы в некоторых рисунках (в основном в ранних номерах), принадлежащих авторам, которых с тех пор из журнала выгнали. Самый первый номер (как и недавний № 12) содержит панегирик «освободительному потенциалу компьютерных технологий», авторство которого принадлежит Атанасиу, имеющему личный интерес. Осуждаются только извращения и ограничения, наложенные капиталистической организацией производства – которая, как ни странно, эти технологии и породила. Противников технологий в «ПМ» никогда не допускали, хотя и позволяли себе заочно их высмеивать: Атанасиуподначивает неназванных сумасшедших, стремящихся к «буколической роскоши», хотя нужно нам то, чего жаждет сам Атанасиу, видимо, обделенный природой, – «мощные инструменты».

В споре за и против технологий, сыгравшем важную роль в развале породившей их группы, Союза обеспокоенных коммуняк, «ПМ» совершенно недостаточно прикидываться дурачками – хотя именно это Корнфорд пытался сделать в своем ответе на «Обман категории А в кружке». (Который, кстати, стал возможен только потому, что я по-товарищески дал почитать корректуру моей статьи одному из сотрудников редакции – поскольку в то время питал надежды на то, что «ПМ», антиавторитарный и т.д., сам ее напечатает.)

Еще одна институция социального управления, которую нельзя критиковать, – это работа, при этом невнимательный читатель подумает, будто «ПМ» выступает против нее. Атанасиу и Торесон явно, все остальные в журнале, следуя Библии и Конституции СССР, неявно, учат, что работа – неизбежное зло: просто рабочие советы под руководством «ПМ» уменьшат ее количество, хотя она останется обязательной, а заодно станет необходимым условием для участия в принятии общественно важных решений. Последнее же наследство старого мира, к которому льнут наследники и наследницы «ПМ», – организация. Кое-кто не желает, чтобы его организовывали и вели, даже если это делают стильно и современно. «ПМ» презирает организации старого типа – партии и (с большей осторожностью) профсоюзы – за те или иные конкретные промахи, но надеется заменить их собственной структурой. В осуждении организаций, как и во всем остальном, журнал боится выплеснуть ребенка вместе с водой.

Сам «ПМ» организован иерархично и безо всякой демократии. Последнее слово всегда остается за основателями и, по совместительству, хозяевами средств производства – за Маннинг и Карлссоном. Единственная серьезная критика, которую допустил «ПМ» на примерно 900 страницах 13 глянцевых номеров, – это старая статья ГиджитДиджит и пара коротких писем Джима Брука и Бернарда Маршалека, кстати, подтверждающих «Обман категории А» настолько, на сколько им это позволили. Критические замечания – дружественные, конструктивные критические замечания – таких разных личностей, как Брайан Кейн, Ирв Томас, ГрегДаннингтон, Джон Зерзан и Джерри Рейт провалились в черную дыру. В «Обмане категории А» я отметил и обругал эту политику цензуры, но она продолжается – в то самое время, когда «ПМ» хвастает своим плюрализмом. Если кто-то сомневается – выберите из мною описанного что-нибудь особенно неприятное для этой организации, напишите им об этом письмо и посмотрите, пойдет ли оно в печать (или хотя бы получите ли вы прямой ответ).

Вопреки утверждениям, внутри издательской группы «ПМ» нет никакой связи между участием в труде и участием в принятии решений – хотя если бы такая связь существовала, ее уже было бы достаточно, чтобы осудить гипотетически «антиавторитарный» коллектив. На самом-то деле, поденные рабочие «ПМ» – СаллиФрай, ГрегДаннингтон и особенно Фредди Бэр – делали гораздо больше, чем влиятельные интеллектуалы-бездельники вроде Атанасиу или, хуже того, его учителя Корнфорда. Власть в «ПМ» прямо зависит от идеологического согласия с «тройкой» и/или подчинения ей – более ни от чего.

Главная моя ошибка в «Обмане категории А в кружке», отразившаяся даже в названии – это переоценка роли, которую в «ПМ» играли анархисты. В 1982 году в группе было полно анархистов, может быть, даже большинство, но начальство было марксистское, а сейчас анархистов там очень мало – если они вообще остались. Ни одно из действительно важных решений, сделанных «ПМ» за последние месяцы (попытка избить меня, лишить меня средств к существованию, натравить на меня полицию, попытка получить решение суда, запрещающее мне публично делать «ложные» утверждения о «ПМ» и даже «упоминать» эту секту, и, в конце концов, попытка добиться моего ареста), не принималось на коллективном собрании. (Причем нынешние шестерки «ПМ», уж конечно, не стали бы возражать – «тройка» наконец-то получила таких работников, каких желала.)

Так ситуация представлялась мне два года назад – и безусловно, именно так дело обстоит и сейчас. Опровержение Корнфорда на «Обман категории А» вышло в том же номере того же журнала «Призыв к разуму», но в «ПМ» мою статью так и не напечатали и ни разу ее не упомянули. Это не значит, что начальство не было встревожено. Как обнаружила работавшая тогда в «ПМ» Фредди Бэр, как я с тех нор постоянно утверждал и как подтверждает «ПМ» своим молчанием, руководство издания поставило себе целью не допустить, чтобы «Обман категории А» перепечатали в каком-нибудь анархистском или антиавторитарном журнале, – и это им практически удалось. Это, вместе с одновременным устранением радикального меньшинства в коллективе (откуда уже ушли Даннингтон, Бэр, Диджит и Куки Аллен), а также с систематическими публичными и частными попытками объявить меня сумасшедшим, чтобы не отвечать на мои аргументы, показало мне, насколько «ПМ» успел превратиться в секту, и (не стыжусь признаться) дико меня разозлило. После чего я начал распространять «Обман категории А» в виде листовки, снабженной списком всем известных настоящих имен начальников-цензоров из «ПМ».

Хотя «Переработанный мир» утверждает, что я помешался не то на них, не то лично на их обезьяноподобной матриархальной вождихеМаннинг, больше года я замечал их, только когда писал про их новые выходки в журнале «SRAFBull», крошечном анархистском АРА – точно так же, как про другие махинации макиавелливского толка: вроде деяний монреальской шайки «BlackRoseBooks /Anarchos Institute» или провокаций Пата Мертага, который по ложным обвинениям напускал федеральных агентов на «Прямое действие» (в чем теперь даже он с неохотой раскаялся).

Очевидную ясность в вопрос о «ПМ» внесло паломничество в Никарагуа, которое КейтлинМаннинг совершила в 1983 году – после чего напечатала в предположительно «антиавторитарном» журнале «Без компромиссов» путевые заметки, где открыто встала на сторону «великодушной диктатуры» сандинистов (ее термин). Антиавторитарных критиков режима она обозвала «бешеными». Через год, когда СаллиФрай (экс-«ПМ») написала ответ, «тройка» выгнала ее и другого сумасшедшего, КевинаКитинга, из того офиса «ПМ», где проходили редакционные советы «БК» и где делали этот журнал. И Карлссон, и Маннинг блефовали, угрожая Фрай, что вызовут полицию и арестуют ее за незаконное проникновение на территорию, но она не поддалась на шантаж. При этом, использовав «БК» в своих целях, люди из «ПМ» по сути уничтожили более им ненужный журнал – вот о чем следует задуматься тем, кто защищает «ПМ» ради «свободы слова».

В конце 1983 года, без ведома описываемых лиц, «ПМ» начал распространять эссе Карлссона, якобы объясняющее, почему такие (несчетные к тому времени) толпы людей ушли из «ПМ». «Кэбинс» вещает, что мотивации дезертиров «нельзя свести к общему знаменателю», – хотя даже читателю, который вынужден следовать излагаемой версии истории-для-победителей, не составит труда сделать то, что Кэбинс не смог. Помимо собственной воли он доказывает, что все ушедшие из «ПМ» критиковали невнимание руководства к политическим разногласиям внутри группы. Хотя я в «ПМ» никогда не участвовал, Кэбинс не избежал соблазна охаять и меня – как опасного психа, которого нельзя принимать всерьез. Стратегический подход «тройки» к вопросу о политических противниках – просто избавиться от всех несогласных. Ту же стратегию применили к критикам извне; когда стало ясно, что для этого нужно их экономически уничтожить или физически довести до инвалидности, именно это и попытались осуществить.

Диалектиков из «ПМ» преследует противоречие: нельзя одновременно добиться заметности и скрыть свое происхождение и свои цели. Пришедшие снова уходят или отходят от дел, появляется скука, каждый следующий номер журнала, который сперва читают из-за новизны, повторяет все предыдущие. Как следствие, возникает высокая текучесть кадров – тех, кто производит журнал, и тех, кто его потребляет, – и она только усиливает режим постоянного поиска новых рекрутов, столь важный для исповедуемой политической стратегии. Капитализм должен расширяться или умереть, а потому порождает империализм. Точно так же менеджеры «ПМ» не могут успокоиться, не обеспечив все большую поддержку в других изданиях. А поскольку число их ограничено, то и выбирать не приходится.

К настоящему времени все в «ПМ» выучили песенку наизусть. Они мастера шоу, которое гарантированно производит описательную статью но заданному канону в любом издании – от правого «Сан-Франциско экзамайнер» до леволиберальной «Матер Джон» и до «анархистского» «Матча», не считая компьютерных глянцевых журналов и прочих коммуникативных каналов, которые они контролируют или на которые имеют выход, вроде «Медиа/Файл», «It'saboutTimes» и «Идей и действий» (личного хобби Тома Ветцеля, верного холуя «ПМ»). Порой люди задумываются: кто