Она
Рыцарь прекрасный, Вежливо разве Так с дамой своей Говорить? Милый, не бойся, Как я не боюсь! Смотри, мы вдвоем, <Действие четвертое> Утро. Отдаленная часть парка. Капелла у пруда. Сквозь деревья синеет просвет. На щебетанье проснувшихся птиц из часовни выходят Алискан в белых одеждах, какие надевали рыцари перед посвящением.
Алискан
Тяжела ты, стража ночная! В сумраке синем капеллы Слышал я, Будто альбы звуки. Утренней песнью кто-то Любовников спящих будил! (Смотрит на свои руки.)
Этим ли нежным пальцам сжимать Тяжкое древко копья? Нет, не на то я рожден. Слыхал я О пышной жизни При дворе Аррасского герцога. Что нужды, Что новый папа у них, Что они говорят, Будто дьяволом создан Мир наш прекрасный! Разве против моды придворной, Против века пойдешь? Зато — куда, говорят, Там вежливей люди И тоньше обычаи все! Фиалки и розы столы покрывают, И льется рекой душистый кларет! Утонченный герцога нрав Никогда не позволит Слуг тревожить ни в чем не повинных И нарушать веселье Замка всего Из-за ревности дикой. «Ревность — отсталое чувство», — Сказано, помню я, в книге красивой, Что из Рима привез нам отец. (Смотрится в пруд, как в зеркало, и складывает рот сердечком.)
О, как я красив! Эти нежные губы, Подобные сердцу Изоры Иль прихотлива согнутому луку Амура, Стану я прятать под маской железной! Стану ломать я Этот розовый ноготь Рукоятью железной меча! Нет, — другие бы нравы И другие бы люди, — Спал бы я сладко сейчас У сердца прекрасной Изоры, Звуки нежные утренней песни Услаждали бы дремлющий слух. Алискан дремлет и засыпает на ступенях часовни под щебетанье птиц. Просвет за деревьями все ярче. Входит Бертран, ломая руки.
Бертран
Что сделал ты, несчастный, Куда привела твое сердце любовь! Изменил ты! В замке рыцарь чужой и враждебный! Грядущее! Грядущее! Ответь, что сулишь ты нам! Просвет за деревьями колеблется. Он оказывается синим плащом Рыцаря-Грядущее, который подходит к Бертрану и кладет ему руку на плечо.
Рыцарь-Грядущее
