Меня — одну?
Герман
Одну — тебя.
Фаина
Ты знаешь меня?
Герман
Не знаю тебя.
Фаина
Ты найдешь меня?
Герман
Найду тебя.
Фаина
Ты вернешься в город?
Герман
Не вернусь.
Голос
Только знает ночь глубокая сохрани!..
Фаина
Трижды целую тебя. Трижды осеняю знаменьем крестным. Встретиться нам не пришла пора. Живи. Ищи меня. Буду близко! Родной мой, любимый, желанный! Прощай! Прощай! Прощай!
Герман
Все бело. Пути заметены. Снег непорочный! Когда же откроешь ты родимую землю? Куда деваться мне — нищему? Одно осталось: то, о чем я просил тебя, господи: чистая совесть. На губах — твое прикосновение. И опять она горит — сожженная душа. И нет дороги. Что делать? Куда идти?
[Мужик] Коробейник
Эй, кто там? Ты человек, аль нет? Чего стоишь — замерзнуть хочешь?
Герман
Сам дойду.
Коробейник
Иду это я — и вижу, словно стоит кто-то. Человек, не человек, а ровно святой какой. Потому — весь белый и стоит высоко. Ну, сдвигайся, брат, сдвигайся. Это святому так простоять нипочем, а нашему брату нельзя, потому — замерзнешь. Мало ли народу она укачала да убаюкала в снегах своих…
Герман
Про кого ты говоришь?
Коробейник
Про кого? Известно про кого: про Рассею-матушку. Не одну живую душу она в полях своих успокоила…
Герман
А ты дорогу знаешь?
Коробейник
Знаю дорогу, как не знать. Да ты нездешний, что ли?
Герман
Нездешний.
Коробейник
Ну, откуда же тебе дорогу знать? Вон там огонек — ты видишь?
Герман
Нет, не вижу.
Коробейник
Ну, приглядишься, увидишь. Да тебе куда надо-то?
Герман
А я сам не знаю.
Коробейник
Не знаешь? Чудной ты, я вижу, человек. Бродячий, значит. Ну, иди, иди, только на месте не стой. До ближнего места я тебя доведу, а потом сам пойдешь, куда знаешь.
Герман
Выведи, прохожий. А потом, куда знаю, сам пойду. [Пойдем, мужик.]
Роза и крест
<Планы и заметки>
I. Зима. Châtelaine[9] всю зиму слушает сладостные рассказы и песни из уст простого жонглера. Она смущена ими, она потрясена. Она требует автора. Но трубадур далеко, он сам не поет своих песен. Она тайно шлет к нему своего посла (хитрый дьявол).
II. Конец зимы. Трубадур давно слагает песни о далекой Châtelaine. Он стар. Стан его тонок, руки еще сильны, но синие глаза подернуты мутью, и серебристы седины. Посол Châtelaine является к трубадуру и с дьявольским смехом передает ему приглашение своей госпожи. Потрясенный старик отказывается. Сцена спора… Он соглашается под условием, что явится тайно в весеннюю ночь под окно Châtelaine и что она не увидит его, пока он сам не споет ей песню. Посол уходит с тем, чтобы передать госпоже условия поэта. Старик собирается в путь.
III. Весенняя ночь. Благоухание роз. Часть рва и вала, из узкого окна Châtelaine глядит на равнину. Издали кто-то скачет на коне. Всадник с лицом закрытым соскакивает с коня — юношеское движение. Он подходит к окну. Он поет. Песня. Châtelaine роняет розу. Трубадур в волнении открывает лицо. Châtelaine думает, что луна осеребрила его кудри. Лицо его в эту ночь любви сияет юношеским огнем. Она бросает лестницу. Дьявольский посол, подосланный господином, которому служит и который велел ему смотреть за госпожой, бросается на трубадура с рыцарями. Châtelaine падает в обморок (окно пустеет). Трубадура заковывают в цепи.
IV. День и суд. Владелец замка велит привести трубадура. Входит старик в цепях. Вводят Châtelaine. Она не узнает его. Трубадур поет песню. Хорошая песня, говорит Châtelaine и смеется. Она говорит, что видела сон. Муж ее в бешенстве убивает предателя. Трубадура хотят бросить в темницу, но в ту минуту, когда рыцари приближаются, он падает мертвым у ног Châtelaine.
Рыцарь отправляется к своей даме. Его убивает по дороге коварный друг; пользуясь своим сходством с ним, он является к ней вместо него (она никогда не видала его в глаза). Но неотступно следует за ним и во всех движениях ему подражает убитый, сходный с ним, как его двойник.
Или — без двойника. Коварный друг обольщает даму, но в последнюю минуту встает перед ним
