«Более депрессивного места, чем стокгольмское метро ноябрьским утром в понедельник, пожалуй что, и не представить», — думал Юхан, прислонившись к окну, за которым на расстоянии вытянутой руки проносилась чернота подземного туннеля.

В вагоне толпились мрачные, бледные люди, согнувшиеся под грузом серьёзных проблем и обыденности. Никто не разговаривал, тишину нарушал лишь стук колёс да скрежет металла. Изредка кто- нибудь кашлял или вяло шуршал бесплатной газетой. Пассажиры разглядывали потолок, рекламные плакаты, пол под ногами, черноту за окном — в общем, смотрели куда угодно, только не друг на друга. В этой мешанине тел, курток, пальто, платков, шапок, ботинок и лиц, где все толкались и тёрлись друг о друга, каждый оставался в своём замкнутом мирке.

«Интересно, сколько людей может собраться в одном месте, не издавая ни звука? — продолжал размышлять Юхан. — Такое ощущение, что с миром что-то не в порядке».

В такие дни ему действительно хотелось уехать куда подальше.

Выйдя на станции «Карлаплан», он словно вырвался на свободу. Здесь хотя бы есть чем дышать. Окружавшие его люди шагали, словно оловянные солдатики, направляясь к остановке автобуса, на работу, в школу, в магазин, в поликлинику, в нотариальную контору и в тысячи других мест.

Сам же Юхан пошёл через парк у церкви Густава Адольфа. Детвора играла на площадке у детского сада, ребятишки качались на качелях. На холодном ветру щёчки раскраснелись, словно спелые яблоки.

Гигантское здание телецентра тонуло в ноябрьском тумане. Он поздоровался со статуей Леннарта Хюланда^[2] и вошёл в вестибюль.

В редакции бурлила жизнь. Шёл утренний выпуск новостей «Риксет», около лифта суетились приглашённые гости, ведущие программы, метеорологи, гримёры, репортёры и редакторы, носившиеся взад-вперёд между студией, туалетами и накрытым для завтрака столом. Из панорамных окон открывался вид на затянутый серой пеленой район Гердет, можно было увидеть щенков из детского сада для собак, весело бегавших по газону. Коричневые, чёрные и пятнистые пёсики прыгали и играли на огромном поле, и им не было никакого дела до того, что сегодня очередной скучный понедельник ноября.

На утренней летучке «Региональных новостей» присутствовала практически вся редакция. Несколько операторов, репортёры, менеджеры и редакторы — все были на месте. На диванчиках, стоявших вдоль стен, стало тесновато. Дав всем возможность обсудить последний выпуск, зарубив одни сюжеты и похвалив другие, редактор Макс Гренфорс зачитал список сегодняшних репортажей. Во время совещания в список вполне могли быть внесены коррективы. То у кого-то из репортёров появлялась своя идея для сюжета, то какой-нибудь репортаж вызывал такую волну протестов, что его сразу же вычёркивали из списка, или же дискуссия принимала неожиданный оборот, и тогда все планы летели к чертям и переписывались заново. Именно так и должно начинаться утро в редакции новостной программы, считал Юхан, всегда с нетерпением ожидавший очередной летучки.

Он вкратце рассказал коллегам всё, что ему стало известно об убийстве на Готланде. Ни у кого не возникло сомнений в том, что всему виной пьяная драка. Юхану поручили следить за тем, как развиваются события, раз уж он всё равно на следующий день отправлялся на Готланд снимать сюжет о скандале вокруг кемпинга, оказавшегося под угрозой закрытия.

Редакция «Региональных новостей» постоянно работала в авральном режиме. Каждый день выходил новый двадцатиминутный выпуск, в котором рассказывалось обо всём на свете. На то, чтобы снять двухминутный сюжет, обычно уходило несколько часов, затем ещё два часа требовалось на монтаж. Юхан постоянно пытался убедить руководство в том, что репортёрам необходимо больше времени на подготовку сюжетов.

Ему не нравились перемены, происшедшие с тех пор, как он пришёл на телевидение десять лет назад. Теперь репортёрам едва ли удавалось просмотреть свой материал, прежде чем отдавать его на монтаж, что отражалось на качестве. Хорошие кадры, которые операторам с таким трудом удавалось отснять, зачастую не появлялись в эфире просто потому, что в спешке до них не доходили руки. Отсматривая готовый сюжет, операторы нередко испытывали горькое разочарование. Когда руководство стало экономить время на обработку изображения, в чём, собственно, и заключается сила воздействия телевидения, стало понятно, что дела плохи. С тех пор Юхан отказывался писать сценарий и отдавать сюжет на монтаж, лично не просмотрев отснятый материал.

Конечно же, бывали и исключения. Иногда материал действительно горел, монтаж начинался за двадцать минут до эфира, однако сюжет всё же выходил неплохой.

Главный плюс работы в редакции программы новостей — непредсказуемость. Утром он никогда не знал, что его ждёт днём. Юхан в основном специализировался на криминальной хронике, налаженные им за долгие годы работы контакты были просто бесценны для редакции. К тому же в его обязанности входило освещение событий на Готланде, который вошёл в ведение «Региональных новостей» год назад. Огромный дефицит бюджета на Шведском телевидении привёл к закрытию местной редакции на острове, поэтому теперь новостями оттуда занимался не Норрчёпинг, а Стокгольм. Юхан с радостью принял предложение заняться Готландом — он с малых лет обожал эти места. А теперь, помимо прекрасной природы, у него появились и другие причины любить этот остров.