Руф подъехал к Килиану и наклонился к самому уху брата:
– Там, впереди, что-то странное. Не стоит вести туда наших людей.
– Почему?
– Если там сражаются наши союзники, то рано или поздно они подойдут к стенам Каина. Если же это кто-то неведомый, то нельзя рисковать бойцами. Они и так измучены донельзя.
Килиан огляделся.
Вокруг виднелись следы кровавого побоища: тела, тела, тела – одни убитые палчелоры. Руф прав, больше никого не видно. И молодой Кайнен внезапно вспомнил разоренное стойбище палчелоров.
Там тоже были только тела погибших варваров – и больше никаких следов.
Один из раллоденов прикончил последнего оставшегося в живых хиштру и одним махом перерубил кол с насаженным на него красноглазым черепом.
Оскалившееся в свирепой ухмылке воплощение Даданху покатилось под ноги какому-то из топорников. Милделин занес свое оружие, но другой воин удержал его за плечо:
– Погоди, разрубить всегда успеешь. Давай отнесем его Каббаду.
Милделин согласно кивнул. Они подняли с земли какой-то меховой мешок, отряхнули с него пыль и небрежно затолкали жуткую свою добычу внутрь. Даже такая ноша казалась утомленным воинам чересчур тяжелой, и они пристроили поклажу на коня.
– Что это? – спросил кто-то из копейщиков, тревожно оглядываясь.
– Крики смолкли, – буркнул раллоден – седобородый, со свежим рубцом через всю правую половину лица. – Кажется, нашествию конец.
Он тут же сгорбился, обмяк.
– Не расслабляйтесь, – скомандовал Руф жестко. – Стать в кольцо, держать оборону.
– Посреди пустого-то лагеря? – изумился Килиан, но солдаты уже выполняли приказ командира. Они точно знали, что он всегда прав.
– Скажи своим эстиантам разделиться на две группы и прочесать западную и восточную часть долины. Если найдут живого палчелора, пусть возьмут в плен, а не добивают. Нам нужен свидетель происшедшего.
Килиан признал, что Руф снова оказался дальновиднее и разумнее, и слово в слово повторил его распоряжение своим конникам. Те поспешили исполнять.
– Сам-то ты как? – неожиданно спросил Руф.
– Держусь пока, – честно отвечал Килиан.
– Я бы не хотел, чтобы наши солдаты прежде времени испугались, а поэтому предлагаю проехаться вперед только вдвоем.
– Это слишком опасно. Нужно взять с собой еще кого-нибудь.
– Там полегла целая орда палчелоров, – сухо и отрывисто бросил Руф через плечо. – Наши жалкие отряды не смогут противостоять этому неизвестному противнику, если он все еще там.
– А вдруг это союзник? – неуверенно предположил Килиан.
– Где он в таком случае? – И Руф развернул коня на юг. – Там нет людей, иначе бы мы их услышали и увидели. Поедем, брат, посмотрим, что случилось.
– А Омагра, куда делся Омагра?
– И это узнаем.
Сообщив бойцам, что их командиры отправляются на разведку, и посоветовав перейти в тень уцелевших шатров, двое всадников тронулись в путь.
Спустя несколько текселей Килиан возблагодарил богов, что не стал противоречить Руфу и согласился с его предложением.
То, что творилось на южной стороне лагеря варваров, не поддавалось ни осмыслению, ни описанию. Здесь валялись выпотрошенные, разодранные, До неузнаваемости изувеченные тела, будто все демоны Даданху обрели плоть и восстали против несчастных людей.
Да, на войне убивают, и часто смерть бывает тяжелой и мучительной. Да, на войне калечат. И то и другое Килиан не раз проделывал с другими и не раз видел сам. Умирали его друзья и подчиненные. Погибали его враги. Но такого ему встречать не приходилось, за исключением страшной картины, которая только что предстала его взгляду в стойбище палчелоров.
Оторванные, вырванные с мясом человеческие конечности: скрюченные пальцы, лохмотья кожи и одежды; лужи загустевшей уже крови, пропитавшей сухую землю; перевернутая и раздавленная утварь; безголовые тела и головы, валяющиеся без туловищ; глаза, широко раскрытые глаза погибших палчелоров, в которых застыл смертельный ужас
Шатер Омагры покосился, но все же стоял. В плотных шкурах, из которых он был сшит, зияло отверстие – длинный разрез, словно сделанный исполинским раллоденом. Но ни Килиан, ни Руф не знали такого великана, который бы мог носить меч подобных размеров. Молодые люди внимательно разглядывали прореху: сидя на коне, можно было дотянуться клинком до верхней части шатра, но как тогда достать одним движением до самой земли?