которая несла с собой расцвет культуры и искусства после тысячелетнего застоя.

Но в свою очередь и наука, и культура могли быстро развиваться в эту эпоху потому, что происходила ломка старых феодальных общественных отношений, их место занимали новые, буржуазные отношения. Не могло быть и речи об идиллии, когда происходило превращение миллионов мелких хозяев, частью еще полукрепостных, частью уже свободных земельных собственников, в городских и сельских пролетариев. Не могло быть и речи об идиллии, когда формировался класс капиталистов-эксплуататоров, религией которых были деньги.

В XVI в. в ряде стран Западной Европы — в Англии, во Франции, в Испании — сложились централизованные национальные государства с сильной королевской властью. В ходе вековой борьбы она одолела своеволие баронов и подчинила их себе. Феодальные дружины были распущены, воины и челядь феодалов оказались «без работы». Если эти люди не хотели идти в батраки, они шли в армию и во флот, отправлялись в колонии в надежде на сказочные богатства Америки или Ост-Индии. Но если в качестве батраков они обогащали фермеров и помещиков, то, уходя за море, они чаще всего обогащали купцов, плантаторов, судовладельцев. Немногие «выходили в люди», богатели и сами превращались в купцов или плантаторов. Иным крупным состояниям положило начало пиратство, прямой разбой.

Города, ремесленная и торговая буржуазия были союзниками и опорой королей в их борьбе с баронами. Города давали королевской власти деньги и оружие, а иногда и людей для этой борьбы. Да и само передвижение центров хозяйственной жизни в города подрывало власть и влияние феодалов. Но буржуазия в свою очередь требовала от государственной власти поддержки ее интересов против феодалов, против «черни» и против иностранных конкурентов. И государство оказывало ей эту поддержку. Торговые компании и ремесленные корпорации получали от королей разные привилегии и монополии. Издавались законы, которые под страхом жестоких наказаний заставляли бедняков работать на предпринимателей, устанавливали и максимум заработной платы. В интересах городской, особенно торговой, буржуазии проводилась экономическая политика меркантилизма. Во многих случаях меркантилистские мероприятия соответствовали и интересам дворянства, поскольку его доходы были так или иначе связаны с торгово- предпринимательской деятельностью.

Началом, исходным пунктом всякого предпринимательства являются деньги, которые превращаются в денежный капитал, когда владелец нанимает на них рабочих, покупает товары для обработки или перепродажи. Этот факт лежит в основе меркантилизма, сутью и целью которого было привлечение в страну денег — драгоценных металлов.

В эпоху раннего меркантилизма эти мероприятия были примитивны. Иностранных купцов принуждали расходовать на месте всю выручку от продажи их товаров в пределах данной страны и даже назначали для этого особых «надзирателей», иногда тайных. Вывоз золота и серебра за границу просто запрещался.

Позже — в XVII и XVIII вв. — государства Европы перешли к более гибкой и конструктивной политике. Правители и их советники поняли, что самый надежный способ привлечь в страну деньги — развивать производство экспортных товаров и добиваться превышения вывоза над ввозом. Поэтому государственная власть стала насаждать промышленное производство, покровительствовать мануфактурам и основывать их.

Этим двум стадиям в политике меркантилизма соответствуют и две стадии в развитии его экономической теории. Ранний меркантилизм, который называют также монетарной системой, не шел дальше разработки административных мероприятий для удержания денег в стране. Развитый меркантилизм ищет источники обогащения нации не в примитивном накоплении сокровищ, а в развитии внешней торговли и активном торговом балансе (превышении экспорта над импортом). Ему уже чужд «административный восторг» предшественников. Представители развитого меркантилизма одобряют лишь такое вмешательство государства, которое, по их представлению, соответствует принципам естественного права. Философия естественного права оказала важнейшее влияние на развитие политической экономии в XVII–XVIII вв. В известной мере сама эта наука развивалась в рамках идей естественного права. Эти идеи, ведущие свое происхождение от Аристотеля и других античных мыслителей, получили в новое время и новое содержание. Философы естественного права выводили свои теории из абстрактной «природы человека» и его «природных» прав. Поскольку эти права во многом противоречили светскому и церковному деспотизму средневековья, философия естественного права содержала важные прогрессивные элементы. На позициях естественного права стояли гуманисты эпохи Возрождения.

Обращаясь к государству, философы и следовавшие по их стопам теоретики меркантилизма рассматривали его как организацию, способную обеспечить природные права человека, в число которых входили собственность и безопасность. Социальный смысл этих теорий состоял в том, что государство должно обеспечивать условия для роста буржуазного богатства.

Связь экономических теорий с естественным правом впоследствии перешла из меркантилизма в классическую политическую экономию. Однако характер этой связи изменился, поскольку в период развития классической школы (физиократы во Франции, смитианство в Англии) буржуазия уже меньше нуждалась в опеке государства и, более того, выступала против чрезмерного государственного вмешательства в хозяйство.

Англичане называют Лондон the Great Wen, т. е. Большой Зоб, Большая Шишка. Как колоссальный нарост, висит Лондон, который несколько столетий был величайшим городом мира, на ленточке Темзы, и тысячи видимых и невидимых нитей расходятся от него.

Для истории политической экономии Лондон — особый город. Мировой торгово-финансовый центр был самым подходящим местом для зарождения и развития этой науки. В Лондоне были изданы памфлеты Петти, и его жизнь не менее тесно связана с ним, чем с Ирландией. Через 100 лет в Лондоне вышла в свет книга Адама Смита «Богатство народов». Подлинным продуктом Лондона, его кипучей деловой, политической и научной жизни, был Давид Рикардо. И в Лондоне больше половины жизни прожил Карл Маркс. Там был написан «Капитал».

Томас Ман, характерный выразитель идей английского меркантилизма, родился в 1571 г. Он происходил из старой семьи ремесленников и торговцев. Его дед был чеканщиком на лондонском монетном дворе, а отец вел торговлю шелком и бархатом. В отличие от своего французского современника Монкретьена, Ман не писал трагедий, не дрался на дуэлях и не участвовал в мятежах. Он прожил жизнь спокойно и с достоинством, как честный делец и умный человек.

Рано потеряв отца, Томас Ман был воспитан в семье отчима, богатого купца и одного из основателей Ост-Индской торговой компании, которая возникла в 1600 г. как ответвление более старой Левантской компании, торговавшей со странами Средиземного моря. Пройдя обучение в лавке и конторе отчима, он начал лет восемнадцати или двадцати службу в Левантской компании и несколько лет провел в Италии, ездил в Турцию и страны Леванта.

Ман быстро разбогател и приобрел солидную репутацию. В 1615 г. он впервые избирается в совет директоров Ост-Индской компании и вскоре становится искуснейшим и активнейшим защитником ее интересов в парламенте и в печати. Но Ман осторожен и не слишком честолюбив: он отклоняет предложение занять пост заместителя управляющего компанией, отказывается от поездки в Индию в качестве инспектора факторий компании. Путешествие в Индию в те времена длилось не менее трех- четырех месяцев в один конец и было сопряжено с немалыми опасностями: бури, болезни, пираты…

Зато Ман — один из самых видных людей и в Сити и в Вестминстере. В 1623 г. публицист и писатель по экономическим вопросам Мисселден дает ему такую аттестацию: «Его познания об ост-индской торговле, его суждения о торговле вообще, его усердные труды на родине и опыт за границей — все это украсило его такими достоинствами, какие можно только желать в каждом человеке, но какие нелегко найти в эти времена среди купцов».

Допуская возможность преувеличения и лести, мы можем все же не сомневаться, что Ман был