как раз и бегут от парт этих.
– Баба Вася, а что такое «оглоеды»? – выспрашивала Надюша по дороге к дому.
– Ну, как тебе сказать… Это бабушка школьников так называет, – неохотно пояснила Василиса.
Вечером после утомительной прогулки угомонились быстро и девочки и собаки. Даже Финли, который не слишком-то переработал, устало вытянулся на хозяйской постели. Василиса взяла телефон и позвонила бабе Дусе.
– Ты послезавтра, часикам к шести к Кольке забегай, – затараторила в трубку услужливая старушка. – Я Валю к себе позвала, а Колька в этот день завсегда в пять возвращается. Не забудь, послезавтра к шести.
Василиса вернула телефон на место и уселась поудобнее, чтобы обменяться с подругой новостями.
– Ну и до чего мы допрыгались? – подводила она итог. – Выходит так – жил хороший мальчик, подрос, влюбился в гулящую учительницу, а потом и прибил ее от ревности молодецкой.
– Подожди, – остановила ее Люся. – Я бы так не говорила. Может, не он убил.
– Давай рассудим сперва по-милицейски. Значит, убил Ульяну, отсидел, вышел, случайно наткнулся на объявление о даче, купил ее, дача сгорела, он поселился у Жанны, как ее девичья фамилия?
– Осипова, – подсказала Люся.
– Вот, у Осиповых поселился, сыграли свадьбу. Без любви, без симпатии, зато с эксклюзивным подарком, который почему-то оказывается у нас. Роман потом приходит к нам, перерывает всю обстановку и благополучно погибает. За его другом зачем-то таскается машина с номером моего сына. Не забудь про Жанну. На нее теперь охотится какая-то несуществующая жена.
– Одни голые факты. Даже при самой бурной фантазии трудно все это связать. При чем здесь руки, в конце концов? И где от этих рук все остальное? Сколько с этим делом барахтаемся, – бормотала Люся.
Василиса молча налила чайник и бухнула его на плиту.
– И все-таки, дорогая Люсенька, тебе придется признать мои поразительные способности. У меня просто следовательский талант. Я придумала, что это за руки!
Скорее всего Роман не убивал Ульяну. Это сделал кто-то другой. И вот этому-то другому и откромсали руки за убийство. Отомстили за Романа, за те двенадцать лет, что он напрасно отсидел. Ну и за любовь, конечно.
– Поэтому и подарили ему их на свадьбу, да? В любом случае жестокий подарок. И потом, мы же решили, что это руки Сибияровой, помнишь, за которую миллион давали?
– Во-первых, не за нее, а за преступника, а во-вторых, нельзя притягивать версию за уши. Даже к миллиону.
Люсе выводы Василисы не совсем нравились. Конечно, логическое зерно здесь было, но так жалко расставаться с мечтой о миллионе.
– А кто тогда Романа убил?
– Может, он какого авторитета завалил? Вот и лишили парня жизни.
– Может быть, – сдалась наконец Люся. Обидно было, что такой простенький расклад не родился в ее голове. Зато появился какой-то неведомый азарт, который будил желание докопаться до истины.
С утра опять надрывался телефон. С того момента, как подруги затеяли вести расследование, жизнь у них понеслась бурным потоком. Сейчас звонил Петюня. Подруги было приободрились в ожидании нового заработка, но директор звонил не по поводу работы.
– Люда, Машенька пропала, – хлюпал он в трубку.
– А ты как хотел? Свалил на бабу пятерых детишек, да еще и сам взгромоздился на шею. Подожди, отдохнет небось у матери и придет, – успокоила Люся.
– Нет ее у матери. Я звонил, а к вам она не заходила?
– По-моему, нет. Вась! К нам Маша не заходила?.. Нет, Петя. Последний раз они вдвоем с твоей отроковицей были у нас. А что, давно она пропала?
– Уже четыре дня. Нет, вы не подумайте, она к детям хорошо относится. Может, из – за них и… У нас до этого Гриша с Артемом исчезли, так ей плохо стало, а на следующий день и сама куда-то…
– Да что ж это у вас творится? Люди пропадают неизвестно куда! Ты в милицию обращался? – начала волноваться Люся.
– Нет, тут, понимаешь, такая штука… Машенька записку оставила: «Искать меня не надо. Приду сама».
– И все?
– Все.
– Ты, Петь, не волнуйся. Сначала морги, больницы обзвони, если не найдешь…
– Я уже звонил, такая не поступала.
У Людмилы отлегло от сердца. Значит, ничего страшного. Скорее всего Мария просто сбежала от такой оравы. Понять ее можно. Еще день, и Людмила сама вместе с Василисой нацарапают какую-нибудь записку, если не заберут детей и собак.
– Ну и не волнуйся. Написала – сама приду, значит, придет. Жди, – посоветовала Люся и положила трубку.
День был снова заполнен детским визгом, смехом и собачьим лаем. Только вечером раздался звонок и в дверях появилась сияющая Пашина физиономия.
