– Ха! Тебя уволят, кому хуже сделаешь? – невесело усмехнулся Толик.

Поведение Ксении его тоже задело, он уже давно смутно догадывался, что хозяйка ему нравится, и делить ее с каким-то толстым Дусей он вовсе не собирался.

– Надо ему темную устроить… – мечтательно говорил Макс, глядя на Толика.

– Тогда Ксения опять усядется возле его кровати и будет ему ранки скипидаром мазать! Не помнишь разве, как она возле него крутилась, когда тот решил помереть? Нет, здесь что-то другое надо сообразить…

– Во! Я придумал! А давай сами заболеем, а? Ну, вроде как у нас тоже простуда, то-се… Тогда Ксения и возле нас вертеться станет. Она всегда больным сочувствует.

Идея Толику понравилась, и назавтра было решено на работу не выходить по причине тяжелого недуга.

В это время Ксения вела машину к ЦУМу. Дуся хмурил брови и все старался придумать, кого бы ему изобразить, чтобы подруги погибшей Ирины по работе захотели рассказать ему о несчастной.

Из машины он уже вышел разъяренным предпринимателем. Этот образ ему был ближе остальных, потому что в роддоме, где он столько лет работал, жены предпринимателей тоже лежали, а их мужья почему-то при виде Дуси синхронно закатывали рукава и шли на санитара с одной целью – побить. Теперь он у себя на лице соорудил такое же зверское выражение и направился в отдел спорттоваров.

– Где тут у вас Ирина?! Продавец, ети ее в коромысло! – кудряво обратился он к молоденькой девчушке.

– А вам какую нужно? – отступила девчонка на всякий случай ближе к тревожной кнопке.

– Ну, ту! Которая шапочками торгует! Белобрысая такая!

– Вы, наверное, Плюшкину имеете в виду… а она сегодня не придет. У нее, кажется, умер кто-то… – бледнела продавец. – А что у вас случилось?

– Подождите, кто это у нее умер? – насторожился Дуся. – У вашей подруги несчастье, а вы даже не потрудились узнать, кто у нее скончался!

Девчонка смотрела Дусе в рот и его гневную тираду приняла как команду к действию. Она сорвалась с места и, бросив товар на попечение неизвестного ругателя, кинулась вон из зала. Появилась она так же стремительно, как и исчезла.

– У нее… – еле переводила она дух, – у нее никто дома… не скончался, это она сама погибла. Вот!

– Хорошо… А от чего она погибла?

Девчонка опять посмотрела на Дусю вытаращенными глазами и снова, не сказав ни слова, унеслась куда-то за дверь. Дуся стоял в зале спорттоваров и нетерпеливо притоптывал ногой.

– Она… под машину попала, – принеслась с вестью девчушка-продавец.

– Скажите, куда вы все время носитесь? – поморщился Дуся. – Я у вас сейчас даже спросить боюсь: а что за человек была эта Плюшкина? Только не убегайте, говорите все, что сами знаете.

Несчастная продавец, свято заучив, что желание покупателя – закон, а сейчас покупатель желал услышать все о Плюшкиной, задрала голову к потолку и старательно нахмурила лоб.

– Вы вообще-то Плюшкину знали? – на всякий случай поинтересовался Дуся.

– Нет, – честно ответила девчонка. – Я сегодня первый день.

– Ну тогда позовите мне какую-нибудь подругу этой Ирины!

– Ага, хорошо, я тогда Веру Сотникову позову, – мотнула девица головой и снова улетела из зала.

Появилась она с красивой, видной девицей, расписанной лиловыми тенями и лиловой же помадой. Нос был украшен массивным кольцом, надо думать из золота, а в ушах торчали длинные тонкие палочки.

– Это вам, что ли, про Ирку надо узнать? – надвигалась она бюстом на Дусика, смачно пережевывая подушечки «Орбита».

– Д… кх… да, мне… – поперхнулся Дусик и вперил взор в огромный вырез. – А… вы ее подруга?

Девица уже не смотрела на собеседника, она искала газами стул, куда можно было опуститься и выкурить сигарету. Стула не было.

– Мне так кажется, вы со мной поговорить желаете? Тогда пойдем спустимся к нам в кафетерий, – предложила красавица и, не оборачиваясь, поспешила на выход, покачивая влево-вправо бедрами.

Дусик как завороженный двигался следом. Словно под гипнозом, его бедра стали тоже раскачиваться в такт покачиваниям дамы.

– Вы что, меня дразните? – не оборачиваясь, спросила фемина.

– Я… околдован… У меня нечаянно получилось, – пролепетал Дуся и быстрее засеменил ногами.

Кафетерий находился на первом этаже и являл собой гибрид старороссийской столовой с новорусскими ценами.

– Закажите даме пирожное, – распорядилась Сотникова и, вытащив из пачки длинную тонкую сигарету, легко закинула ногу за ногу.

Дуся попробовал тоже независимо зашвырнуть на колено ногу, но в первый раз промахнулся – получился какой-то непонятный дрыг ногой, а больше выщелкиваться Дуся не рискнул. Он нащупал в кармане смятую десятку (остальной запас он неосмотрительно оставил в доме Алекса) и торопливо поднялся – дама просила пирожное.

Когда он вернулся к столику с тарелочкой, на которой одиноко валялась заварная трубочка, возле Веры