– Да что за сарай?! Ты мне все – сарай, сарай! Это в конце аллеи, что ли? За малиной? Так это уже не наш участок! Там сторож соседей проживал, а потом он от старости скончался, и с тех пор туда никто не забредает!

– Оно и заметно. Очень мерзкое место, надо сказать. А по поводу робости, так тут еще оч-чень надо подумать. Ты мне сейчас говоришь, что по окончании бития пленника торжественно развязывали, то-се, а меня, между прочим, ни одна зараза даже и не подумала развязать! А Ирочка твоя на прощание прошипела, что это еще не все, – мне еще требуется глотку перерезать. Ты, Ксения, лучше сразу сознайся: у вас там с шеей никаких обрядов не предусмотрено?

Ксения огорченно почесала нос:

– Не-а. До шеи я не додумалась.

– Неразвитая у тебя фантазия, – попенял ей Дуся. – Надо было с мужем посоветоваться, он все равно про ваши экзекуции знает. У него кассета с вашим разговором есть. Вернее, была. Я ее изъял… В целях следствия. Очень мне ваш обряд не по душе пришелся.

– Подожди… значит, Алекс знал?! Это он нас записывал, выходит? С ума сойти… – восхитилась девчонка, и глаза ее стали почти квадратными. – Слушай! У нас тут как в настоящем кино, да? Муж выслеживает жену, записывает разговоры…

– И главное – труп настоящий. Ксения, я хотел у тебя спросить, а что, в доме нет камер наблюдения?

– Были! – тряхнула головой девчонка. – Но потом Алекс стал ругаться из-за того, что ко мне девчонки приходят. Ну не нравятся ему Ирка, Сонька, у меня еще Валька есть. А мне они нравятся. Вот я и того… месяц назад все камеры поотключала. Самое интересное – никто и не хватился. Нет, Алексу, конечно, взбредет когда-нибудь в голову проверить, что там у нас записано, но когда это будет… Слушай, Дуся. Тебе непременно надо отыскать убийцу Ирки. Не дай бог, менты копаться начнут, меня, знаешь, как за мои обряды вздернут?! Я тебе помогать буду.

Дуся расцвел. Одно из двух: либо девчонка разглядела-таки сквозь его килограммы сухого и опытного детектива, либо грубо нарывается на флирт. И то и другое приятно. Дусик от волнения прошелся по комнате, и походка его была легкой и подпрыгивающей.

– Ну давай, – кивнул он Ксении. – Я готов. Помогай. Расскажи для начала, где трудилась эта Ирина.

– Она не трудилась. Она в ЦУМе шапочки резиновые продавала, там отдел такой – «Спорттовары». У нее на прилавках почему-то всегда одни шапочки лежали. Очень ей нравилось их на покупательниц примерять.

– Ты тоже примеряла? Как познакомились?

Ксения минутку подумала, потом восторженно вздохнула и затарахтела:

– Ну, она ведь не только продавала! Попробуй прожить на зарплату продавца! Она еще немного подворовывала. У меня, например, однажды сумочку уперла. Так ловко – прямо из машины выудила! У меня там и деньги были, и права, и документы. Ну а потом сама же сумочку и принесла. За вознаграждение, конечно. А потом и вовсе стала наведываться. То солонку сопрет, то у охранников кроссовки стащит, так, незлобно воровала, по-доброму, вот так мы с ней и подружились.

– Ничего себе – дружба! – запыхтел Дуся. – Да если бы у меня кто из дома солонку спер, я бы того по судам затаскал!

Девчонка подошла к окну, вытащила сигареты и закурила. Глаза ее стали романтичными и печальными.

– Что ты понимаешь! Ты знаешь, как с ней было весело! Бывало, она начитается приколов, обтянет унитаз прозрачной пленкой и ждет, кому приспичит. Весело. Или в кухне на верхнюю полку кастрюлю с водой поставит – Марфа Николаевна сдернет кастрюлю, воду на себя опрокинет, верещит сначала, а потом по всей кухне чашечки с молоком расставляет – домового задабривает. Все ей думалось, что это барабашка шалит, заигрывает с ней. Еще в сигареты Алексу петарды толкала, тоже интересно получалось. А теперь без Ирки скука будет смертная.

– И ты удивлялась, что Алекс ее недолюбливал? Я его где-то понимаю… А жила она где? Есть у нее родственники, кроме этого гражданского сожителя?

– У нее мать только. Строгая такая дама, Алла Альфредовна. На почте работает. Они возле овощного магазина жили, мать-то у нее до сих пор там живет. Это на берегу, старый дом такой, хочешь, съездим?

– Хочешь не хочешь, а ехать надо. Нам же нужно узнать, где Ирину твою нашли. Милиция нам, ясное дело, докладывать не станет, кто мы такие, а вот с матерью могли поделиться. Только я сам схожу, ты лучше не суйся.

После плотного завтрака Дусик с Ксенией поехали к матери Ирины. Водителя не брали – сохраняли секретность и два раза чуть не попали в аварию, потому как Ксения была уверена, что ей никакие дорожные правила не писаны.

– Вот, – остановилась девчонка возле старого пятиэтажного дома. – Только смотри, здесь аккуратно надо. В этот подъезд, третий этаж, квартира, по-моему, четыре. Только я не пойду, знаешь, с меня и ее Степки хватило по самые уши.

Дуся выполз из машины и с первых шагов стал вживаться в роль. Он мнил себя Ириным воздыхателем, поэтому от горя чуть-чуть пошатывался, растопыривал руки и без конца тер нос. Даже старался не моргать, чтобы глаза приобрели натуральный бордовый цвет.

– О! С утра налакался! Проходу от вас нет! – гневно проворчала бабка, которая возилась с ведром, и плеснула Дусе под ноги грязную воду.

Дорогие брючины моментально проглотили грязь. Страдалец не удостоил старушку вниманием, а, еще пуще закручинившись, поднялся к четвертой квартире.

– Кто там? – раздался женский голос.

– Пустите… это я, кавалер вашей дочери… – прорыдал Дуся, и дверь отворилась.

– Так это вы кавалер? – играя щедро намалеванными глазами, спросила маленькая пухлая женщина. И тут же закричала в комнату: – Детка! К тебе жених!