Клавдия заметила ее движение и стала говорить спокойнее, хотя ее и распирало:

– Значит, сумочку у Зудовой ты стащила?

– Сами подумайте, зачем ей она, сумочка-то, после смерти? А мне надо было все просмотреть. Кстати, наткнулась на фотографию этого сына-самозванца. Если бы менты ее сразу нашли, меня и вычислить могли. А так… С Зудовой вышло все замечательно. А потом надо было избавиться от Димки. И тут я просто никак не могла от вас отделаться. Вы прямо в каждую дыру лезли! Только и ухитрилась, когда пришла после вас, им в чайник отравы насыпать. Если бы не эта доходяга Галя… диета у нее, видишь ли…

– Кстати, очень неразумный поступок. А если бы они по очереди чай стали пить? Сначала старушки, а потом, вечером, молодые? Что уж, Димка совсем дурак – видел бы, как мать загибалась, и сам себе тоже отравки налил из чайничка?

– Вот ничего ты не знаешь, так сиди и пузыри пускай! – разозлилась вдруг Серафима. – Я же тебе говорю: я их привычки изучила – они всегда садятся пить чай вместе! А если бы сначала только одна старушка траванулась, так на чай и не подумали бы – она у них частенько всякой хренью маялась! Просто решили бы, что несвежее что-то бабульке попалось.

Клавдия насупилась, а потом не выдержала:

– Ты на меня не ори! Мне терять нечего! А если сама лоханулась, так нечего на мне злость срывать. Димка, между прочим, давно ждал чего-то подобного, потому что знал – не у станка трудится. И на сей раз смекнул, поэтому и жив остался. Ты мне лучше вот что скажи – для чего ты батюшку родного прикончила? Он вроде в твою систему не укладывается.

Серафима поскучнела лицом, а потом вытерла рукой нос и швыркнула им – достойный жест для миллионерши.

– Отец… это… он… Его не я… У него там свои какие-то заморочки были.

– А кто такая Лера? Она что, не твоя напарница?

– Что еще за Лера? – нахмурилась Серафима. – Какая такая Лера?

– «Какая»… Вот сама ничего еще толком не знаешь, а меня уже феном собралась! Как же ты работаешь грязно, хоть бы Кристи почитала… – заворочалась в ванне Клавдия, и Серафима снова схватилась за фен.

– Сидеть! Теперь твоя очередь исповедоваться. Давай быстренько, да будем кончать…

– Фиг! Ты мне не священник, – отмахнулась Клавдия и стала медленно выбираться из воды.

– Сиде-еть! – завизжала Серафима и начала тыкать феном в воду.

– Да ты хоть затыкайся, – тем же спокойным голосом продолжала Клавдия. – У нас во всей квартире только две розетки работают. Каке спасибо скажи, сколько раз его просила здесь розетку наладить, а у него все руки не доходят. – Клавдия выбралась из ванны и, накинув халат, сильно схватила девчонку за шею. – Ну, сучонка, меня зажарить хотела…

– По… мо… ги… – захрипела Серафима, и Клавдия ее же головой вышибла дверь.

На этом душевный порыв хозяйки квартиры иссяк. Может, еще и потому, что в дверь непрерывно звонили.

– Откройте, – все еще хрипя, посоветовала Серафима.

– Сейчас-сейчас, бегу, – кинулась Клавдия открывать.

На пороге стояла взмыленная Аня, а за ней, блестя лысиной, виднелся Акакий и двигали широченными плечами трое молодцов.

– Клавочка! Ты жива! – прорывался сквозь их строй к супруге Акакий Игоревич, отчаянно пытаясь сдвинуть в сторону монолитных молодцов. – Да пустите же! Клава, а я так торопился!

Теперь у Клавдии прошло нервное напряжение, и она с благостной улыбкой проводила всех в комнату.

– Эх, Кака, если бы эта сумасшедшая избрала другой метод казни, я бы точно уже не так цветуще выглядела. И куда это ты все время деваешься в самые ответственные моменты?

Акакий так оскорбился, что его пробила слеза.

– Ты намекаешь, что я дезертировал? – задыхаясь от негодования, спросил он.

– Нет, я не намекаю, я тебе открыто говорю – ты, Кака, бросил меня в ответственный момент. В следующий раз преступник непременно этим воспользуется.

– Мама! Ты что, полагаешь, будет и следующий? – вытаращила глаза дочь.

– Клава, у меня перед самым гаражом еж был растянут. Представляешь, сразу все четыре колеса полетели! – принялся с жаром рассказывать Акакий Игоревич, пока парни собирали придушенную девчонку, упаковывали ее в наручники, трясли какими-то бумажками и просто толпились. – Я, Клава, сразу смекнул, что это не к добру. Перепугался – жуть! За тебя. И сразу же позвонил Ане, на мобильник. И вот мы здесь.

Клавдия обиженно собрала губы в куриную гузку и отвернулась к окну. То, что у Акакия есть сотовый телефон, для нее не секрет, он его достает исключительно в редких случаях, а пользоваться им никому не позволяет. Но что телефон есть у Ани! Нет, она, конечно, могла это предположить, но была уверена, что если дочь и даст кому-то свой номер, то только ей, матери. Оказывается же, дочь уже пользуется сотовой связью, но у матери нет ее номера. А у отца есть, очень славно! Вот надо было ей сегодня скончаться, пусть бы потом родственнички всю жизнь себя казнили.

Парни топтались до тех пор, пока Аня их не отпустила.

– Анна Акакиевна, а вы с нами едете? – спросил высокий детина.

– Нет, Миша, езжайте без меня. Я завтра с утра подъеду. Мне надо с родителями побыть.