– Ой, уж и скажете – смотрела! Век бы его не видеть. Однажды Марианна заболела, дома осталась, а тут, как на грех, приехала к ней посетительница, деньги привезла. Я Марианне домой звоню: что, мол, с деньгами-то делать, куда их? А она мне говорит: «Бери такси и срочно вези их мне, я за транспорт сама рассчитаюсь». Адрес мне назвала, все как надо. Ну я и поехала. Приезжаю, а мне дверь открывает этот стрекузнечик. Я назвалась, а он как закричит: «Мария! К тебе!» Я прохожу в комнату, и она меня спрашивает: «Вы ничего про деньги моему мужу не сказали?» А чего ж я говорить буду? Вот так и поняла, что он ей мужем приходится. Господи, такой срам, прости господи. Она, видать, и сама его стыдилась, потому как всегда одна да одна.

– Вы помните адрес Марианны?

– Нет, ну так-то уж не помню, да ведь он у меня записан. Сейчас домой сбегаю. А вы здесь, что ль, останетесь? – насторожилась Вера Аркадьевна.

– Нет, мы вас в машине подождем.

Минут через десять из подъезда выскочила Вера Аркадьевна все с тем же мусорным ведром и сунула в руку Клавдии клочок бумаги.

– Вот, здесь все написано. Почитайте потом, а я уж побегу.

Женщина унеслась к мусорке, размахивая ведром, а Распузоны, не сговариваясь, уставились друг на друга.

– Ну, что думаешь, Клавочка?

– То же, что и ты, – Зудову убил ее супруг. Теперь он сможет жить безбедно на страховку жены. Скорее всего, по завещанию ему деньги выплатят. Вот гад, да?

– Клавочка, я бы не стал…

– Меня из-за денег стрелять, да?

– Нет, Клавочка, не про то. Я бы не стал делать такие скоропалительные выводы. Надо сначала все же съездить к этому самому мужу.

– Ну так поехали! Чего зря время-то тянуть? – нервно взбрыкнула Клавдия Сидоровна, устраиваясь поудобней на сиденье.

До дома Марии Зудовой они добирались минут сорок. Просто удивительно, отчего состоятельная женщина не нашла себе для мастерской места поближе.

Дверь долгое время никто не открывал, а потом на пороге появился… Вера Аркадьевна правильно назвала его сверчком. Больше всего этот мужчина был похож на насекомое.

– Вот, Кака, гляди, и ты мог бы таким же стать, если б на Зудовой женился, – мстительно шепнула Клавдия Сидоровна.

– Вы к кому? – хмуро проронил мужчина, обтянутый трико с вытянутыми коленками.

– Мы по поводу Марии Зудовой. Она здесь проживала?

– Мария? Ну наконец-то! Вот и дождался! – непонятно чему возрадовался сверчок. – А я уж думал: все, померла моя супруга, так и не вспомнит никто обо мне. Значит, побеспокоилась перед кончиной. Ну что ж, молодец Машка! Проходите, проходите, осторожненько, здесь у меня бутылочки, все никак не соберусь сдать… сюда проходите.

Мужичок протащил их в комнату, и Клавдия Сидоровна сначала подумала, что ошиблась адресом. Не могла Зудова так жить, просто не могла! Нет, здесь не было старой, поломанной мебели, вытертых ковров. Здесь, можно сказать, вообще ничего не было. Правда, в центре комнаты стояла приличная видеодвойка, да еще торчал единственный стул на всю комнату, зато обитый дорогой тканью. Дверь в другую комнату была плотно закрыта, поэтому оценить ее обстановку возможности не представлялось. Кто знает, может, именно там и располагается очаг уюта и комфорта, а в этой комнате у Зудовых – тоже что-то вроде мастерской. Кто их поймет, этих творителей…

– Садитесь, – радушно предложил хозяин.

Садиться, кроме как на единственный упомянутый стул, больше было некуда, поэтому Клавдия уселась, а Акакий продолжил мяться у стены.

– Сейчас я вам покажу самое удачное свое произведение. Та-ак, секундочку… Вот! – суетился сверчок.

Одновременно со словами хозяин квартиры всунул в видеомагнитофон какую-то кассету и опустился на пол.

По экрану телевизора заскакали волны, потом все успокоилось, и камера показала самую обычную пьянку. Кто-то нудно пел известную песню, кто-то чокался, кто-то лез к соседу драться. Раза два в камеру сунулась искаженная пьяная морда, и снова продолжилась песня. Все это безобразие на экране продолжалось минуты три, а потом снова заплясали волны.

– Ну как? – восторженно уставился на гостей мужчина.

– А что, собственно, «как»? Гулянка как гулянка… – пожала плечами Клавдия.

– Я догадался, – кивнул головой Акакий Игоревич. – Это у вас девять дней, да?

Хозяин взвился:

– Да вы что?! Вы издеваетесь?! Какие девять дней, это же моя новая работа! Мой новый клип!

Распузоны недоуменно переглянулись.

– Вы что, не слышали? Там же песня «Оторви мне память». Я на нее клип сработал. Машка еще до