– Вот… моя контора.

Глаша даже голову вывернула – так хотелось узнать, где же трудился ее постоялец. Здание впечатляло.

– Это сколько ж денег надо, чтобы за такой домище платить! – восторженно охнула она.

– Так он ведь не весь наш. Там несколько фирм, у нас только второй этаж.

Глаша отвернулась: какое ей дело до того, с какого этажа сбежал господин Ангаров?

За городом сразу же начались лесопосадки, кругом большими сугробами лежал снег, и от солнца резало глаза. Глаша от удовольствия никак не могла сдержать улыбки. Но вот Ангаров заметно задергался, увеличил скорость и стал встревоженно поглядывать в зеркальце.

– Ты что? Опаздываешь куда-то? Не лихачь, а то я беспокоиться начинаю, – фыркнула Глафира и даже запела подходящую случаю песенку: «Не лихачь, тихо едешь – быстро понесут. Не лихачь, ишь ты, Бэтмен, разлетался тут. Тра-ля-ля, там-та-ри-да…»

– Беспокойся, только про себя, – буркнул Ангаров и вжал педаль в пол. Машина и без того неслась на бешеной скорости, а тут показалось, будто она парит, не касаясь дороги.

– Ты издеваешься, что ли?! Немедленно скинь скорость!!! – заверещала Глаша. – Я сейчас… я на ходу выпрыгну!

– Помнишь, я тебе говорил про ребят, которые хотят с тобой познакомиться? Вот, им уже не терпится, – сосредоточенно всматривался в дорогу Вадим.

– Со мной? – не сразу поняла Глаша.

– Ну да, меня они знают…

Глаша оглянулась: позади было много машин, но никто, как ей показалось, за ними не гнался. Тем временем Вадим лихо завернул в ближайшую деревушку, резко сбавил скорость и притормозил за поселковым магазином, который расположился у самой дороги.

Ангаров молчал. Но теперь Глаша и сама увидела, как через минуты две сюда же свернула грязная иномарка. Она проскочила мимо магазина и унеслась по деревенской дороге дальше.

– Ну вот и оторвались, – довольно пробурчал Ангаров и взял направление на Замятино.

Едва они подкатили к знакомой даче, как у Глаши бешено заколотилось сердце. По следам возле забора сразу стало ясно – здесь кто-то был.

Она так торопилась, что даже сумочку оставила в машине.

– Ты куда? – спросил Ангаров, заметив, что она, сделав несколько шагов, развернулась и побежала назад.

– Я там забыла сумочку и телефон, открой, а?

– Пусть все лежит, мы же недолго, – отмахнулся Вадим, широкими шагами направляясь к даче.

И Глаша рванула следом. Сейчас этот мужлан как увидит Рудика! Неизвестно, чем столь неприятная встреча может закончиться! Рудольф, конечно, не из робкого десятка, но Ангаров покрепче будет, ее Рудик вообще для драк не приспособлен. Артист, что тут скажешь…

А Вадим уже открывал двери.

– Ангаров! Вадим! – пыталась удержать его Глаша, хватая за руки. – Ну куда ты первый-то?! Я ж хозяйка! То есть… мой брат хозяин!

– Мы его ждать не будем, – хмуро бур-кнул Ангаров. – Да отпусти ж ты, заходи давай!

Она вошла и приготовилась увидеть Мику в объятиях Рудика. Почему-то именно такая картинка рисовалась Глаше. Она очень боялась увидеть своего мужа – ну да, пусть не настоящего, но все еще такого любимого – с другой женщиной. Глаша даже мгновенно придумала себе гримасу: эдакую задорную, чуть ехидную, чуть высокомерную… Не зря же выбирала рыжий цвет волос!

Гримаса не понадобилась. В доме никого не оказалось. Но следы пребывания посторонних людей наблюдались повсюду. Вот на столе пакет от майонеза и скрюченная долька лимона, рядом на подоконнике – зажигалка и пачка от сигарет, которые курил Рудольф. А вот грязные следы обуви, большие следы, значит, Рудик топтался… и подушки на диване разбросаны…

– Нет их, – наконец проговорил Ангаров.

– Куда-то… подевались, – судорожно вздохнула Глаша, и этот вздох больше напоминал всхлип.

– А были. Вот варежки Мики, – кивнул Ангаров на белые, пушистые рукавички, которые валялись возле печки.

Глаша подняла их, и на нее сразу же пахнуло дорогими духами.

– Давно ушли, печь холодная совсем, – сказал Ангаров.

А Глафира находила все новые следы пребывания парочки. Вон валяется мужское трико. Его покупала Глаша, простенькое такое, но Рудик зимой его всегда надевал. Потому она это трико так часто штопала… А большая толстая кофта, брошенная на спинку стула, «жила» здесь, на даче. Но когда они приезжали сюда, Рудольф почему-то из всего тряпья выбирал и надевал именно ее… И шарф Рудика тоже здесь остался…

Глаша всхлипнула. Черт его знает, чего она ожидала от этой поездки, но… Она была твердо уверена, что сегодня встретится с Рудиком. И может быть, ей даже удастся поговорить с ним. И убедить вернуться обратно… Конечно, она не такая красавица, как Мика, но у нее же жить лучше, чем мотаться по заброшенным дачам. И… если уж он по-другому не может, пусть встречается с этой своей кикиморой, когда хочет…

– Принеси дров, а то холодно здесь, – ворвался в ее грустные мысли голос Ангарова.

– Сам принеси, – огрызнулась Глаша. – Я тебе не прислуга!

– Я тебе тоже! Иди и принеси. Я же не знаю, где их брать. Мы замерзнем сейчас.

Глаша лениво поплелась за дровами. Она принесла небольшую охапку – зачем им много, им же только согреться. За время, пока ее не было, Вадим убрал с глаз все, что напоминало о сбежавшей парочке.

– А чай у вас как включать? – не успокаивался он.

– Ну вот же, нажимаешь кнопку – чайник закипает! – Ее раздражало каждое его слово. Тут такие переживания, а он со своими чайниками!

– А воду туда не надо наливать? Я бы все же налил.

– Воду? Так за ней надо еще тащиться. Сразу говорю, я не пойду! У нас воду всегда только мужики носили.

– А ты станешь первой женщиной, которая нарушит это правило! – ухмыльнулся Вадим. – Вернем русские добрые традиции. Где у вас коромысло? Будешь девушкой с веслом!

– При чем здесь весло? Не понимаю твоего этого… тонкого английского юмора, – проворчала Глаша, вытаскивая из-за печки ведро. Он ее раздражал все больше. – И чего ты в ботинках ввалился? Хлев тут тебе, что ли? Видишь, я уже успела разуться!

– Так холодно ж еще, ноги мерзнут! Ты-то, вон, сланцы напялила, а мне в чем ходить?

Глаша и в самом деле сунула ноги в летние сланцы и уже не оставляла на ковре снежных следов, а за обувью Ангарова все еще тянулись белые дорожки. Глаша взяла веник и с силой принялась долбить им по ботинкам Ангарова.

– Да уж, лучше по ботам, – одобрительно кивал тот, подставляя то одну, то другую ногу. – А то у меня такое чувство, что тебе этим веником прямо так и хочется мне по морде, по морде! А ведь только чайку попросил…

Пока Глаша что-то бурчала в ответ, Ангаров вдруг насторожился, вытянулся струной, подскочил к окну, а потом метнулся к Глаше, схватил ее за руку и потащил к выходу.

– Сдуре-ел!!! – завизжала Глафира и задохнулась – ее рот крепко зажала ладонь Ангарова.

Он забежал за угол дома, прижал к себе Глашу и замер. В это время она и сама уже услышала урчание машины, потом хлопнула дверца и раздались чужие мужские голоса. И, судя по голосам, мужчин было никак не меньше трех… или четырех… И все эти голоса направлялись к дому. Глаше стало страшно. Она слышала, как колотится сердце Ангарова, чувствовала, как напружинился каждый его нерв, и по ее телу медленно пополз холод. Хотя еще бы он не пополз! Ангаров-то выскочил в ботинках. А она… ох, еще и сланец один, пока бежали, с ноги свалился.

– Тише… тише… только молчи, – еле слышным, тревожным шепотом проговорил ей Вадим прямо в затылок. – Ничего не бойся, сейчас я рвану – и ты за мной… к нашей машине. Только беги изо всех сил, ясно?