— Никогда.
Суслев подумал, взвешивая все возможности.
— Сегодня вечером одному из наших агентов передадут некий совершенно секретный материал с авианосца. А?
Лицо англичанина просияло.
— Замечательно! Именно поэтому ты и пришел?
— Это одна из причин.
— Когда и где будет происходить передача?
Суслев сказал, а потом добавил:
— Но мне по-прежнему нужны все копии.
— Конечно. Хорошо, это как раз то, что надо. Роузмонт действительно будет моим должником. Твой агент уже давно в составе экипажа?
— Два года. По крайней мере, столько прошло со времени вербовки.
— И от него поступают хорошие сведения?
— Все, что поступает с этой шлюхи[222], имеет ценность.
— А сколько вы ему платите?
— За это? Две тысячи долларов. Он берет немного. Много мы никому из агентов не платим, кроме тебя.
Кросс улыбнулся так же невесело.
— Ах, но я же лучший из всех, кто у вас есть в Азии. Я полсотни раз подтвердил это. До последнего времени я работал на вас практически даром, старина.
— Расходы на тебя, старик, у нас самые высокие! Мы каждый год платим за все военные планы НАТО, коды и все остальное меньше восьми тысяч долларов.
— Эти ублюдки непрофессионалы только губят наш бизнес. Это ведь бизнес, верно?
— Для нас нет.
— Ерунда! У вас, кагэбэшников, вознаграждение более чем приличное. Dachi, местечки в Тифлисе, спецмагазины, где вы отовариваетесь. Любовницы. Но я должен отметить, что выжимать деньги из вашей компании год от года становится все труднее. Я рассчитываю на довольно серьезную прибавку за «Учебный заход» и за дело АМГ, когда оно будет закончено.
— Поговори с ними напрямую. Я деньгами не распоряжаюсь.
— Вранье.
Суслев засмеялся.
— Хорошо — и безопасно — иметь дело с профессионалами. Прозит! — Он поднял флягу и осушил её.
— Прошу уйти и сделать вид, что ты рассержен, — внезапно сказал Кросс. — Я чувствую на себе бинокль!
Суслев тут же начал осыпать его проклятиями по-русски, негромко, но от души, потом потряс кулаком у лица полицейского и ушел. Кросс смотрел ему вслед.
На Шатинь-роуд Армстронг смотрел, как полицейские в дождевиках снова заворачивают тело Джона Чэня в одеяло, а потом несут через толпу зевак к ожидающей карете «скорой помощи». Вокруг эксперты- криминалисты искали отпечатки пальцев и другие улики. Дождь усилился, и везде была непролазная грязь.
— Ничего не разберешь, сэр, — мрачно доложил сержант Ли. — Следы есть, но они могут принадлежать кому угодно.
Армстронг кивнул и вытер носовым платком лицо. За поставленными вокруг на скорую руку заграждениями толпилось немало любопытных. Проезжавшие мимо по узкой дороге машины задерживались, образовалась чуть ли не пробка, и все раздраженно сигналили.
— Пусть прочешут местность в радиусе ста ярдов. Пошлите людей в ближайшую деревню, может, там что-то видели.
Он оставил Ли и подошел к полицейской машине. Сев в неё, прикрыл дверь и взял в руки микрофон:
— Это Армстронг. Прошу соединить со старшим инспектором Дональдом Смитом в Восточном Абердине. — И стал ждать. Настроение было отвратительное.
Водитель, молодой и подтянутый малый, ничуть не промок.
— Чудесный дождик, не правда ли, сэр?
Армстронг мрачно взглянул на побледневшего молодого человека.
— Курите?
— Да, сэр. — Вынув пачку, он предложил её Армстронгу. Тот взял сигареты.
— Почему бы вам не присоединиться к остальным? Им пригодится помощь такого милого смышленого парня, как вы. Поищите какие-нибудь улики. А?
— Есть, сэр. — Молодой человек пулей вылетел на дождь.
Армстронг аккуратно вынул сигарету из пачки. Посмотрел на неё. Угрюмо засунул обратно и положил пачку в боковой карман. Сгорбившись на сиденье, он пробормотал:
— Ети все сигареты, этот дождь, этого хитроумного болвана, а больше всего — этих Вервольфов, так их раз этак!
Через некоторое время из интеркома донеслось потрескивание и голос:
— Старший инспектор Дональд Смит.
— Доброе утро. Я на выезде в Шатине, — начал Армстронг. Он рассказал, что произошло. — Прочесываем местность, но под этим дождем я не рассчитываю что-нибудь найти. Когда газеты узнают о трупе и записке, мы погибли. Думаю, лучше взять эту старую ама прямо сейчас. Это единственная ниточка. Твои ребята ещё следят за ней?
— О да.
— Прекрасно. Подождите меня, и пойдем. Я хочу обыскать место, где она живет. Держи наряд наготове.
— А ты скоро?
— Мне добираться часа два. Дорога до самого парома забита.
— Здесь такая же история. По всему Абердину. Но не только из-за дождя, старина. Около тысячи любителей чужого горя собралось поглазеть на то, что осталось от ресторана, а кроме того, толпа уже собралась у «Хо-Пак», «Виктории» — едва ли не у каждого банка поблизости. И я слышал, что около пятисот человек осаждают «Вик» в Сентрал.
— Господи! У меня там все жалкие сбережения, накопленные за целую жизнь.
— Говорил я тебе вчера: снимай деньги со счетов, старик! — До Армстронга донесся смех Змеи. — И кстати, если есть лишние деньги, играй на понижение акций «Струанз» — я слышал, Благородный Дом скоро рухнет.
41
8:29
Клаудиа взяла ворох записок, писем и ответов из лотка «Исходящие» на столе Данросса и принялась разбирать их. Привычный вид за окном скрыла стена дождя и низкая облачность, но температура упала, и было приятно ощущать, что влажность последних недель пошла на убыль. Старинные часы в серебряном кардане[223] на каминной полке пробили половину девятого.
Звякнул телефон. Клаудиа взглянула на него, но даже не шевельнулась, чтобы ответить. Телефон позвонил и умолк. Вошла секретарь Данросса Сандра И с новой кипой документов и почты и положила все это в лоток «Входящие».
— Проект контракта с «Пар-Кон» лежит сверху, Старшая Сестра. Вот список его встреч на сегодня. Во
