– Если ты имеешь в виду Грейндвидсона Майкла, то нет, нельзя.

– А что? Уехали уже? – не поняла Ксения.

– Еще не уехали. Но… как раз в субботу я ему буду показывать наш город, так сказать, памятники архитектуры.

У Ксении вытянулось лицо:

– А-а-а… а как же Семенов? Любовь до гробовой доски, все дела?

Лидка сморщила личико и тоненько завыла:

– «Ты потерял лю-юбовь, она найденна-а-ая, другому мальчи-ику переведенна-а-ая». Чего ты таращишься? Это песня такая старинная. Так вот это про меня.

Стараясь не расхохотаться от сердечной акапеллы, Ксения задышала паровозом.

– Та-а-ак, значит, с ковбоем я пролетела… А больше у вас никаких иностранцев не имеется?

Лидочка заметно оживилась:

– Имеется! Два!.. Только они по-русски ни бельмеса… Слушай, а ты их с переводчиком пригласи! А чего? – таращила глаза подружка. – Зато прикинь, Ленечка твой спину грызть станет…

– …Анжеле, слышала уже, – вздохнула Ксения. – Ну ладно, давай своего Петра Анатольевича. А он правда ничего?

– Ой, ну я тебя умоляю! Он не просто ничего! Он – киноактер! Секс-символ! Фредди Меркьюри! Сейчас фотографию покажу.

Лидочка убежала, а Ксения тяжко вздохнула. Ну и ладно, пусть Фредди, зато она достойно себя будет чувствовать.

Петр Анатольевич и в самом деле оказался очень милым мужчиной, если верить фотографии. Правда, Лидочка предупредила, что он сможет просидеть только до часу, на дольше он из дома не отлучается, но это было еще и лучше – Ксения уедет вместе с ним и не надо будет наутро видеть опять счастливую пару Ленечки и его обаяшки.

Осталось только как-то это объяснить Димке. Но сын был настолько увлечен новым знакомством, что казалось, и не заметил бы, если бы мать и вовсе не появилась на юбилее бабушки.

Это Ксения увидела, когда он привел в гости белокурую Леночку.

Девочка оказалась очень милой. Она смеялась, когда было смешно, серьезно слушала, когда говорила Ксения, и с ней было легко и просто.

– А вот это печенье стряпал сам Дима, – хвасталась Ксения, выставляя на стол эклеры.

– Да, – добавлял сын. – Еще когда маленький был. А теперь все руки не доходят, работа.

– Точно, – подтвердила Ксения. – Это он маленький стряпал, а сейчас его к плите не загонишь.

– А я люблю возле плиты. Только не каждый день, конечно, – усмехнулась Лена. – А приходится каждый – папу же кормить надо. Но он не привередливый, все ест, только вареную морковку не любит.

– Мам, ты Лене вон тот кусочек положи… Лена! Подай пульт от телевизора, он у тебя справа! – крикнул вдруг Димка. – Выключу, а то там какую-то передачу медицинскую показывают, а я страсть как боюсь всех этих больных, резаных, чтобы кровь кругом, бинты, бр-р-р-р.

Ксения выключила телевизор и пояснила притихшей Леночке:

– Он у нас ужасный трус. Особенно боится уколов. Знаешь, какой крик поднимал в поликлинике!

– Я и сейчас подниму, если меня иголками тыкать станут, – пообещал Димка. – Я вообще этих больниц… Там же всякие перевязанные ходят, раненые, после операций, ужас какой! А вдруг я кого-нибудь задену и человек помрет не дай бог, или еще какая беда случится? Нет, я вообще сторонник здорового образа жизни.

– Вот дурачок, – покачала головой Ксения. – Леночка, не слушай его, он сейчас такого нагородит тут… А ты у папы работаешь?

Леночка мотнула головой и снова обратилась к Димке:

– А если человеку… ну необходимо лечь в больницу? Всякое же бывает…

– Да, бывает. Но пусть ложится, я не против, – упирался парень. – Только я с ним временно общаться не стану. Пока все у него не зарастет. И пока швы не рассосутся. А то я все равно боюсь.

Ксения включила телевизор и нашла юмористическую программу.

– Все, Дима, хватит уже. К тебе девушка пришла, а ты про какую-то больницу! Иди вон лучше покажи ей свои фотографии.

– Точно! Где я в морской форме! – подхватил Димка.

– Ты служил на флоте? – вскинулась Лена.

– Нет, это я в детском саду «Яблочко» танцевал! – гордо сообщил парень и добавил: – Между прочим, там такие сложные движения, но я тебя научу, если ты постараешься.

Ксения закрыла за ними двери и вдруг представила, что эта девочка… ну или не эта, а такая же, скоро будет жить здесь, и у ее Димки будет своя семья, а она… Господи! Да о чем она думает?! Стоит ли сейчас нагонять грусть, когда у нее такое важное дело – открыть свой бизнес и заработать сыну на квартиру!