Однако было отмечено (
Согласно представлениям этого автора, сила Кундалини отличается от Праны, если понимать ее как принцип жизненности, который, пребывая в теле, проявляет себя в разных формах, называемых Пранами (во множественном числе), в то время как общее имя единой жизненной силы – Прана. Шлоки[22] 10 и 11 «Шат-Чакра Нирупаны» говорят о Кундалини так: «Это она поддерживает все существа (Дживы) посредством вдоха и выдоха». Она – Прана-Дэвата, но поскольку она – Сриштистхити-Лайатмика, то все силы – в ней. Фактически она – Шабда-Брахман, «слово» в теле.
Когда мы рассматриваем природу Чакр и вопрос об их оживлении, появляется спорная теория, отличающаяся от учения Йоги. Согласно уже упоминавшейся статье английского автора, все Чакры – это вихри «эфирной материи», очевидно того же самого рода, что и внешний поток воздействия семеричной силы Логоса, но отличие в том, что в каждой из Чакр господствует тот или иной из семи аспектов силы. Наконец, как уже было установлено, «астральное тело» соответствует Маномайя-Коша. Тогда действительно пробуждение Чакр, согласно автору этой статьи, становится пробуждением «кармического» аспекта желаний в ментальной оболочке. Согласно индийскому учению, эти Чакры являются различными центрами сознания жизненности и таттвической энергии. Каждая из пяти низших Чакр – это центр энергии одной из грубых Таттв и форма таттвической активности, или Танматра, которая проявляет Махабхуту или чувствующую материю. Шестая Чакра – центр тонкой ментальной Таттвы, а Сахасрара и вовсе не называется Чакрой. Так же, как и селезеночный центр, включаемый автором в те шесть Чакр, которые он рассматривает.
В индийской системе общее количество лепестков соответствует числу букв санскритского алфавита, а число лепестков каждого лотоса определяется расположением тонких «нервов», или Нади, вокруг него. Эти лепестки, кроме того, порождают тонкую звуковую силу, и общее число их – 50, как и число букв санскритского алфавита. Уже упомянутый санскритский текст «Шат-Чакра Нирупана» описывает определенные вещи, достигаемые созерцанием Чакр.
Некоторые из них имеют общий характер, как, например, долгая жизнь, свобода от желаний, сила слова и слава. Некоторые из этих качеств, заодно с прочими, являются общими результатами концентрации на более чем одной Чакре. Другие связаны с сосредоточением только на одной какой-либо Чакре. Очевидно, эти утверждения сделаны не для того, чтобы указать специфический эффект, но чтобы наметить общее направление практики: концентрацию и повышение самоконтроля, Стхути-Вада. Так, в шлоке 21 «Шат- Чакра Нирупаны» сказано, что созерцание Набхи-Падма дает йогину силу разрушать и творить миры.
Также говорится, что овладение Чакрами может порождать различные Сиддхи, или сверхспособности, связанные с преобладающими в той или иной Чакре элементами. Утверждается, что это действительно так. Пандит Ананта-кришна Шастри пишет:
«Мы можем каждый день встречаться с некоторыми людьми, толкающими нас на улице или на базаре, которые со всей искренностью пытались достичь самого высокого божественного плана, но пали на этом пути жертвами иллюзий психического мира и остановились на одной из шести Чакр. Эти люди находятся на разной степени достижения и обладают некоторыми силами, которых нет даже среди лучших умов обычного человечества. Эта школа практической психологии была очень хорошо разработана в Индии, и это может быть очевидным на примере этих людей, скитающихся во всех частях страны, не говоря уже о бесчисленных трактатах на эту тему» (Saundarya-Lachari. Madras: Ganesh, 1957. P. 29).
С точки зрения духовной Йоги даже просто подъем Змеиной Силы приводит ко многому, но с точки зрения самой высшей Йоги ничто реальное не достигнуто до тех пор, пока не достигнута Аджна-Чакра. Сказано, что Садхака, чья Атма не содержит в себе ничего, кроме размышления об этих лотосах, «становится творцом, хранителем и разрушителем трех миров», хотя, как указывает комментатор («Шат- Чакра Нирупана», 34), «эта величайшая Прашамсавада, или Стути-Вада», – всего лишь форма красноречия, которая в санскритских текстах часто так же далека от реальности, как и в нашей обычной жизни.
Хотя может быть достигнуто действительно многое, но лишь после того, как Таттвы всех центров поглощены и полное знание Сахасрары достигнуто. Йогин достигает всего этого, но цель его – прекращение перерождений, что достигается вслед за концентрацией Читты на Шива-Стхана, обители блаженства. Неверно было бы полагать, что только от того, что «Змеиный Огонь» пробуждается, человек уже становится йогином или достигает конца Йоги. Есть и другие моменты расхождения, которые сможет обнаружить сам читатель и в которые я не стану вдаваться, потому что я сравниваю две точки зрения на основании общего контраста этой современной статьи и индийской традиции.
Нужно отметить, что эти различия – не только в деталях. Сам стиль мысли настолько различен, что вкратце это описать невозможно, но каждый, кто близко знаком с индийскими текстами и образом мысли, быстро это заметит сам. Это создает предпосылки для истолкования всех этих процессов и их результатов как чисто субъективных, в то время как для целей Садханы нельзя пренебрегать объективным аспектом. Индийская теория носит глубоко философский характер. В то время как Лидбитер приписывает силу становиться по своей воле большим или малым (Анима и Махима Сиддхи) некоему чувствительному каналу или «микроскопической змее» на лбу, индус сказал бы, что все силы (Сиддхи) являются атрибутами (Аишвария) Господа Ишвары, или творящего сознания, и что в такой степени, в какой Джива реализует это сознание[23], в такой степени он и участвует в присущей этому сознанию силе, согласно степени своего достижения.
Основной характерной чертой индийской системы, придающей ей действительную глубину, является то первостепенное значение, которое отводится сознанию и его состояниям. Эти состояния способны творить, поддерживать и разрушать миры. Брахма, Вишну и Шива символизируют функции единого Вселенского Сознания, действующего в нас. И в каком бы смысле мы ни употребляли эти имена, речь идет о действительной трансформации сознания из «низшего» состояния в «высшее», что является и процессом Йоги, и ее плодом, и причиной всякого связанного с ней опыта. Но как в этом, так и во всех других случаях мы должны отличать практический опыт от теории. Подобный опыт может быть, вероятно, достигнут различными способами практики, и этот опыт может быть фактически истинным, хотя теория, объясняющая его, может быть и неверной.
Следующие главы этой книги помогут читателю продолжить подобные сравнения самому.
Как я уже говорил, практически Кундалини не может быть пробуждена иначе, как в Муладхаре, и способами, указанными здесь, хотя и бывает, что это происходит случайно, когда кто-либо имел счастливую возможность принять подходящую позу в нужных условиях. Так, мне рассказывали историю об одном человеке – он был найден с телом холодным как труп, и только макушка оставалась чуть теплой (это состояние Кундалини-Йога Самадхи). Его массировали с топленым маслом, и тогда голова стала немного теплее. Теплота спустилась к шее, а потом и все тело приобрело теплоту сразу, одним натиском.
Человек пришел в сознание и рассказал, как впал в такое состояние. Он сказал, что проделывал разные вещи, подражая позам йогов, и вдруг на него внезапно напал «сон». Было высказано предположение, что у него остановилось дыхание и, находясь в нужной позе и условиях, он случайно пробудил Кундалини, поднявшуюся к мозговому центру. Однако, не будучи йогом, этот человек уже не смог вернуть ее обратно. Кроме того, это могло бы быть сделано только в том случае, если Нади очищены.
Я рассказывал тому Пандиту который поведал мне эту историю (он сам изучал Йогу, а его брат практиковал ее) о случае с одним моим другом, европейцем, который не был знаком с описываемыми здесь процессами Йоги, хотя и читал о Кундалини в переведенных санскритских трактатах. Он верил, что пробудил Кундалини процессом одного лишь только размышления. Он писал мне, что, видимо, ему, как европейцу, было бы ни к чему вдаваться в детали восточной Йоги. Однако он видел «нервы» Иду и Пингалу и «центральный огонь» с дрожащей аурой розового света, лазурно-голубой свет и белое пламя, которое поднялось в мозг и вспыхнуло там похожим на крылья пламенем с другой стороны головы. Огонь вспышками двигался от центра к центру с такой быстротой, что он осознал из этого видения лишь немногое, а само движение силы он видел как бы в теле другого человека. Сияние Иды было бледно- лазурное, а вокруг Пингалы – опаловое, бледно-розовое. Кундалини явилась в этом видении как яркий,
