Не знаю, что меня заставило так сказать, но я не стал делать секрета из того, что учёные с Земли уже кое в чём разобрались и добились пусть и небольших, но успехов. Полицейский, услышав эту новость, радостным голосом воскликнул:

— Вот это здорово! Буду с нетерпением ждать того дня, когда смогу купить плоды алварии волшебной.

Воздушный полицейский видя, что мы не отстаём, полетел со скоростью не менее четырёхсот километров в час, но поскольку нас закрывало от встречного потока воздуха силовое поле, это нисколько нас не беспокоила. Сантия радостно закричала:

— Валера, как чудесно! Мы летим с такой огромной скоростью, а моё лицо лишь слегка обдувает лёгкий ветерок.

Через четверть часа ещё за три часа до полудня мы добрались до президентского дворца. Там мы спустились с глайдера, летающая доска сама спряталась в нагрудном ранце и я галантно предложил свою руку Сантии. Хотя я и мог придать своему защитному костюму практически любой вид, мне это даже в голову не пришло. Что ни говори, а это был мой мундир, а я находился при исполнении служебных обязанностей, но не смотря на это, когда мы вошли в огромный вестибюль и я доложил какому-то клерку, что хочу встретиться с президентом Лерсунгом, тот надменно поинтересовался:

— Вам назначена встреча?

Вид у клерка, невысокого, полного мужичка, был довольно импозантный и к тому же он сидел за пультом, стоящим на летающей платформе, отчего мне приходилось смотреть на него снизу вверх, но в своих мыслях он и вовсе не скрывал своего не то что бы презрения, нет, скорее превосходства надо мной, из-за чего я сказал:

— Простите, любезный, я прекрасно понимаю вас. Вы недовольны своей зарплатой, дома вас третирует жена, но это ведь ещё не повод вымещать на мне своё раздражение. Поэтому, если вы не хотите, чтобы я закатил скандал на всю планету и вас не стали люто ненавидеть все жители Линсароса, просто доложите начальству, что в ваш мир прибыл Приносящий Дары и хочет немедленно встретиться с вашим президентом. Со мной и моей спутницей, посланником президента планеты Тернир. Пожалуйста, сделайте это побыстрее.

На лице клерка появилась на несколько секунд неприязненная гримаса, но в нашу сторону как раз направился какой-то господин, одетый в тёмное, красивое одеяние и он быстро сообщил кому-то обо мне, после чего тут же улетел. Подошедший господин спросил:

— Вы Приносящий Дары?

Я вежливо поклонился и хотел было представиться, но этот рослый, моложавый красавец схватил меня за руку и воскликнул:

— Позвольте поблагодарить вас, благодаря чудодейственным плодам алварии я остался жив. Примите мою искреннюю благодарность, господин Сайландос.

Мне снова пришлось объяснять, кто я такой. Между тем к нам никто не спешил подойти и тогда то, чем пригласил я, устроил господин в чёрном одеянии, похожем на фрак, только с более длинными фалдами. Видя это, он взревел так, что в вестибюле президентского дворца тут же все забегали. Он пригрозил, что немедленно вызовет всех репортёров и расскажет им о том, как на Нейдии принимают Приносящего Дары, отсрочившего смерть миллионам стариков и тяжелобольных на очень продолжительное время. Его рассерженные, гневный возгласы быстро возымели своё действие и к нам, наконец, вышли деятели повыше рангом и тогда уже я повысил голос, так как Шапкин сообщил мне, о чём те думают при виде меня. Моя угроза была довольно серьёзной, ведь я пообещал рассказать репортёрам о том, что в нарушение всех договоренностей медицинское начальство продавало плоды алварии целебной по весьма высокой цене вместо того, чтобы раздавать всем нуждающимся бесплатно.

Известие об этом заставило Кейра Ривенса, крупного бизнесмена, связанного с космическим кораблестроением, разразиться такой бранью, что Сантия покраснела. Зато уже через каких-то двадцать минут мы находились в приёмной и, как доложил мне Шапкин, президент Нейдии судорожно метался по своему огромному кабинету, проклиная всех тех негодяев, которые таким образом решили сократить дефицит бюджета. Когда мы вошли в его кабинет, он уже успокоился, зато взбеленился я, но вот как раз мне-то и нельзя было горячиться и после серии ужимок и вежливых приседаний, мы начали переговоры в окружении двух десятков тех самых негодяев, которые дали такой совет своему боссу. Вообще-то президента Лерсунга было трудно за это винить. Правительство так и не смогло сверстать бездефицитный бюджет, а за все его промахи предстояло отдуваться ему. Приказав Шапкину докопаться до мыслей нейдийцев, связанных с чистой водой и получив через несколько секунд подтверждение, что с нею на этой планете полная труба в том смысле, что все их трубы заполнены как раз именно нечистотами, я негромко сказал:

— Ваше превосходительство, если вы выставите этих господ за дверь, то я сделаю вам пару предложений, рассказав о сути которых своим согражданам, вы станете самым популярным президентом за последние сто, а то и больше лет.

Президент Лерсунг оказался смекалистым мужиком и холодным голосом тут же приказал:

— Господа, вы все, кроме начальника моей службы безопасности, свободны, — немного помедлив, он добавил, — свободны полностью, то есть навсегда. Я больше не нуждаюсь в ваших услугах.

Вся эта публика покидала кабинет в полном молчании, но мысленно они так кляли президента, что мне даже захотелось сделать стенограммы, но я сдержался и не отдал такой приказ. Как только советники президента и ключевые министры покинули кабинет, я сказал:

— Господин президент, майор Ройбер прибыла на вашу планету для того, чтобы купить у вас пятьсот сверхдальних ракет класса «планета-космос» вместе с сотней мобильных пусковых комплексов. Вдобавок к этому президент Тернира, наука которой достигла таких высот в своём развитии, что обитатели этого мира, уничтожив свою планету тем не менее мало того, что выжили сами, так ещё и живут в подземных городах вполне благополучно и, наконец, приступили к возрождению, очень заинтересован в налаживании научного обмена. Ещё я хочу, чтобы вы передали мне на время пятьдесят тысяч роботов, способных работать под водой. В порядке оплаты вы в срок не позднее двух месяцев получите двести пятьдесят тысяч самых высокопроизводительных, практически вечных биоустановок по очистке воды не только во всех внутренних водоёмах планеты, но и в её мировом океане. Мой Советник сказал, что всего за каких-то полгода вы навсегда забудете о том, что года-то на вашей планете имелась грязная вода. Полагаю, что в таком случае вы сможете заставить корпорации и всех остальных жителей планеты заплатить государственной казне ровно столько, сколько сочтёте нужным и, вообще, я полагаю, что вам будет сподручнее всего ввести налог на чистую воду. Пусковые установки и ракеты принадлежат государству, а стало быть и биоустановки, которые не нуждаются ни в каком обслуживании, тоже будут его собственностью, а их захочет иметь в своём водоёме буквально каждая община. Помимо этого я уже сегодня, в качестве аванса и залога исполнения поставок, передам вам сто пятьдесят миллионов пар плодов алварии. Мы сможем договориться о таких поставках немедленно?

Этого вопроса я мог и не задавать, как президент Лерсунг, так и начальник его службы безопасности генерал Григарс уже всё посчитали в уме, а потому президент лишь задал мне такой вопрос:

— Валерий, скажите, вы действительно при этом не станете требовать, чтобы мы оплатили разницу в стоимости биоустановок по очистке воды? Мы ведь понимаем, что они стоят дороже наших ракет и тем более пусковых установок.

— Ваше превосходительство, при всём своём желании я не смогу найти применения этим деньгам. — Успокоил я президента — Поймите, я вовсе не намерен входить в контакт и договариваться о каких-либо поставках ни с кем, кроме вас или назначенных вами эмиссаров.

Президент Лерсунг заулыбался и решительно сказал:

— Тогда мы можем немедленно подписать договор. Госпожа майор, вы ведь можете подписать его от имени вашего президента?

— Может-может, — поспешил сказать я, пока Сантия не начала сомневаться в своих полномочиях, — главное, что я уже договорился обо всём с президентом Такеманком, а майору Ройбер, как его советнику, поручено всего лишь блюсти интересы Тернира.

Президент вызвал нескольких юристов и мы изложили им все свои пожелания. Вот тут-то Сантии и удалось рассказать обо всём, что касалось будущего научно-технического сотрудничества, а поскольку к