Он рассказывал нам о таинственном средневековом замке на крутом берегу озера Вальдек и о своем маленьком домике, что стоит на опушке векового леса, неподалеку от замка.

- У меня в этом доме настоящий музей, вы увидите чучела всех птиц и зверей, населяющих землю Гессен. О! Это очень интересно, и я уверен, вам понравится мой тихий лесной уголок.

Послушать Шварца - так мы и взаправду попали в добрый и прекрасный мир. Показывая на опрятные домики немецких крестьян, Шварц сравнивал с ними вросшие в землю, крытые соломой русские избушки, с веселой издевкой говорил о непролазных русских дорогах и, наконец, указав на бетонную ленту шоссе, гордо воскликнул:

- Это есть цивилизованная европейская страна!

И как раз в это самое время, порядочно уже пройдя по дороге и поднявшись почти на самую вершину холма, я увидел впереди уходящие вдаль столбы и похожие на скворечники вышки. Между столбами была натянута колючая проволока, а на вышках стояли солдаты, топорщились дула пулеметов. За проволокой бродили люди в полосатой одежде и плоских матерчатых шапочках. Я чуть не вскрикнул от неожиданности. Точно такие же вышки-скворечни и опутанные колючей проволокой столбы я видел в Смоленске, у Молоховских ворот.

Мы медленно приближались к концлагерю. Люди в полосатых жилетах, стоявшие по ту сторону колючей стены, что-то кричали нам.

На огромных металлических воротах было написано по-немецки: «Каждому свое», а чуть пониже: «Вход в лагерь и разговор через проволоку воспрещен под угрозой расстрела».

Мне стало не по себе. Ребята тоже притихли, втянули головы в плечи.

Федотов заметил перемену в нашем настроении.

- Эй, что носы повесили? - крикнул он весело. И, кивнув в сторону концлагеря, пояснил: - Это вас не касается. Ну-ка, запевай! И сам первый затянул:

Концлагерь был уже не виден, мы уходили вправо от него по тропинке, ведущей через ржаное поле к лесу. Рожь под ветром вздымалась и шелестящей бесконечной волной катилась к уходящим в горы вышкам. Еще немного, и вековые ели обступили нас со всех сторон, грозно зашумели темными густыми кронами, прикрывая солнечный свет. Корни, словно змеи, протянулись поперек тропинки. И опять мы увидели среди деревьев высоченные железобетонные столбы и натянутую между ними проволочную ячеистую сетку.

Шварц, обогнав колонну, подошел к небольшой калитке и отомкнул замок. Пропустив нас в ограду, снова запер калитку.

Мы прошли еще немного по лесу и вдруг очутились на зеленой лужайке. Здесь стоял большой деревянный особняк с черепичной островерхой крышей. Уперев руки в бока и широко расставив ноги, на высоком крыльце поджидал нас повар Герман. Только был он не в белом халате, а в солдатской форме. Увидев Шварца, Герман мгновенно подтянулся, отсалютовал:

- Хайль Гитлер!

- Хайль Гитлер! - в голос ответили Шварц и Федотов.

- Вот мы и прибыли домой, - широко улыбаясь, сообщил нам Шварц. - Сейчас вы отдохнете после дороги, а вечером поиграете.

- А в прятки можно? - спросил Толя Парфенов.

- И в прятки, и в русскую лапту, во что угодно! Теперь ступайте. В этом доме вам приготовлена самая лучшая комната. О распорядке дня узнаете завтра.

Мы вбежали в огромную светлую комнату да так и замерли. Со всех сторон на нас таращили глаза дикие звери и птицы. Пестрый дятел, ястреб, сова и тетерев с красными шишками на голове, как живые, сидели на подставках вдоль строганых бревенчатых стен. В простенках стояли волк и лиса, рысь и косуля. У самых дверей, грациозно склонив голову, выставил рога олень.

- Зубы-то у волка какие! А глаза зеленые и блестят…

- Смотрите, филин! Что, разбойничек, попался?

В центре стены было прибито чучело медвежьей головы.

- Пасть-то какая громадная!

Женя протиснулся вперед и, подпрыгнув, ухватил Топтыгина за ухо. За ним потянулись другие мальчишки.

- Прекратить безобразие! - раздался грозный окрик Федотова. - Кто, Хатистов - зачинщик?

Женя растерянно оглянулся:

- Я не знал. Да чтоб провалиться мне на этом месте! Нужен он мне… - бессвязно бормотал он.

- Чучела трогать руками нельзя! - Федотов еще раз строго оглядел ребят. - А Женя Хатистов будет наказан.

Со всех сторон послышались взволнованные голоса:

- Он же не знал, что их нельзя трогать!

- Хорошо, - смягчился воспитатель. - На первый раз прощаю и надеюсь, что вы все в дальнейшем будете более дисциплинированными. А сейчас укладывайте на пол маты и ложитесь отдыхать.

Я и не заметил, как уснул, а когда проснулся - никого из ребят в комнате не оказалось. Через открытую дверь я услышал, как в коридоре кто-то из мальчишек громко считает:

- Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать.

В комнате одни чучела окружали меня. А на улице слышались легкие, торопливые шаги, тихие возгласы и приглушенный смех. Я вскочил с матраца и выбежал в коридор. Витя Корольков стоял лицом в угол возле деревянной лестницы, ведущей на чердак.

Я с обидой пробурчал:

- Почему меня не разбудили?

- Будили! - ответил Витя. - А ты так и не проснулся. Иди прячься! - И он снова стал повторять считалочку.

Я спрятался в густых кустах акаций. Мимо пробежал Витя и исчез за углом.

Я выскочил из укрытия и бросился к крыльцу:

- Чур, первый!

Вслед за мной к крыльцу подбежал Иван, и тотчас же на террасе собрались почти все мальчишки. Не было только Жени.

- Куда он мог подеваться? - растерянно бормотал Витя. Толя насмешливо улыбнулся:

- Ищи! Не сквозь землю же он провалился.

Прошло еще несколько минут, а Жени нигде не было. Мы не на шутку встревожились.

- Давайте поищем все вместе! - предложил Ваня.

Ребята разбрелись по двору. Мы с Толей обежали вокруг домика, и вдруг из-за угла прямо на нас выскочил Женя. Пилотка у него съехала набок, ботинки были в чем-то белом, словно он ходил по извести. А глаза блестели возбужденно и загадочно.

- Где ты был? - набросился на него Толя.

- Там, - показал Женя куда-то вниз. - В подвале. Там такое!…

- Да ну, не тяни! - торопил я его. - Говори скорей!

Женю так и распирало от желания поскорей рассказать про свою тайну.

- Бежим под навес, там никто не услышит, - предложил Ваня.

Но не успели мы добежать до навеса, как Герман позвал всех ужинать.

Я, почти не жуя, проглотил бутерброд с маслом, выпил кружку кофе и с нетерпением стал ждать команды. Вот все поднялись из-за столов. Стараясь не терять из виду Женю, вышли на террасу. Там, облокотившись о перила, стоял солдат в полевой немецкой форме мышиного цвета и насвистывал «Катюшу». На вид ему было лет двадцать. Высокий, стройный и голубоглазый, он равнодушно взглянул на нас и отвернулся.

- Марш во двор! - отдал команду Федотов. - Василь! Тащи баян.