Его щетина переросла жесткую стадию и была почти мягкой. Она и щекотала, и причиняла боль, еще одно ощущение вдобавок ко многим другим. Он доводил меня до исступления снова и снова, и я каждый раз словно срывалась в пропасть.

– Я не могу, – задыхалась я.

– Ты сможешь.

Он сместился выше и оказался надо мной, почти во мне. Я открылась для него, но он остановился.

– А-а-а! – я замолотила по его спине кулаками, и он закатился от нахлынувшего смеха. Звук прокатился до самых кончиков пальцев, заставляя меня дрожать, заставляя тоже хотеть смеяться. Смеяться сейчас было бы и изумительным, и неожиданным – просто удивительно.

– Это может быть немного болезненным, – произнес он.

– Что я сказала тебе по поводу разговоров?

Он улыбнулся еще шире и поцеловал меня так, как я того жаждала. Горячо, влажно, глубоко. Этот мужчина знал, что делает.

Пока я была отвлечена его талантом щекотания моих миндалин, он продвигался вперед, погружаясь в меня.

Это не принесло боли. Я чувствовала себя ... наполненной. Возможно, лишь крошечная частица стесненности...

Я передвинулась и это стало более резким. Небольшая боль, но я забыла о ней, когда, казалось, земля поплыла. Я знаю, что это сложно передать словами, но вы поймете Горячий и энергичный, он заполнил меня. Его тело двигалось в древнем ритме – ритме, отражающемся в пульсации моей крови. Я двигалась навстречу ему, он двигался навстречу мне, и в этот момент не существовало никого, кроме нас.

Его лицо пылало страстью, глубокий пронзительный взгляд был устремлен в мои глаза. Я всегда думала, что сексом лучше заниматься в темноте, но мы оставили свет включенным, наслаждаясь каждым видом, каждым звуком. Я не могла удержаться, чтобы не протянуть руку и не коснуться его щеки.

– Чавес, – прошептала я.

Он замедлился, взглянув на меня с таким пронзительным, испытующим выражением, разжигая огонь в моей груди. Что-то изменилось, но я не могла понять, что.

– Меня зовут Зак.

– Зак, – повторила я.

Со звуком его имени на моих губах, он взорвался внутри меня, сила его разрядки вызвала и мою собственную. Оргазм казался бесконечным – его, мой, наш – и больше не было никого и ничего, именно так, как и должно было быть в мире.

Когда все закончилось, мы лежали, переплетясь телами. Он гладил мое бедро, я играла его волосами. Я не хотела, чтобы он уходил, и желать этого было очень рискованно.

– Мир перевернулся? – спросила я.

– О, да.

Он приподнял голову и поцеловал кончик моего носа. Я снова испытала это сверхъестественное чувство – вспышка в животе, тепло, бурлящий водоворот. Мои глаза горели.

– Что случилось?

Я посмотрела в окно. Все еще ночь, но осталось недолго.

– Ты думаешь, что мы сможем сделать это снова?

Он отстранился, но взял мою руку, сплетя наши пальцы вместе, словно заигрывая.

– Мы сможем, но не прямо сейчас.

Я провела пальцем по его татуировке.

– Что она означает?

Он напрягся.

– Ты знаешь, что это распятие.

– Да. Но круг?

– Вечность.

– Твоя мать...

Я прикусила язык, но он услышал.

– Он сказал тебе о моей матери?

– Я сожалею.

– Не стоит. Она хотела как лучше.

– Истязание тебя было для неё самым лучшим?

– Она не знала ничего лучше. Я был одержим демоном. Что она должна была делать?

Я не была уверена. Что сделала бы я, если бы в моем сыне была частица Сатаны? Я надеюсь, что мне не придется этого узнать.

Он коснулся татуировки ногтем.

– Она сделала мне крест. Круг я сделал сам.

Я подумала о боли, которую он, должно быть, испытал, от собственных рук и рук тех, кому он доверял. Я хотела бы снять эту боль, но это было так давно, и я не знала как.

– Почему ты сделал это? – спросила я.

– Чтобы никогда не забывать о своей клятве. Даже если потребуется вечность, я убью каждого демона на этой земле.

Я задрожала, понимая, что это означает, что он убьет также и меня.

– Холодно? – он притянул меня поближе, – я буду согревать тебя, пока мы спим.

Ох-ох, в моей голове зазвенели панические нотки. Теперь у меня были серьезные проблемы.

Я поклялась не иметь секс без любви, но что мне делать теперь, когда я влюбилась из-за секса?

Нет, это не любовь. Я была всего лишь ослеплена оргазмом. Как только он убьет меня, все станет другим

Я встряхнулась. Я не могла уснуть у него на руках и проснуться от пистолета, ножа или что он там решит использовать.

Встав с кровати, я дернула простыню на себя и обернула её вокруг груди. Чавес даже не попытался прикрыться, уставившись на меня настороженными, смущенными глазами.

– Когда ты собираешься сделать это? – затребовала я.

– Ты должны дать прибору отдых, Кит. Мне не семнадцать.

– Нет, я не об этом. Когда ты собираешься убить меня?

Его брови сдвинулись, рот скривился. Он медленно сел и я отшатнулась назад, почувствовав решимость в его облике.

– Кем, ты думаешь, я являюсь? Чудовищем не лучше тех, на кого я охочусь? – Он поднялся с матраца и начал преследовать меня по комнате. – Ты думаешь, что я занялся бы тобой любовью, а затем убил?

– Ты вынужден, Зак.

– Не называй меня так! – его голос сорвался, на лице отразилась боль. – Ты не можешь называть меня этим именем, думая, что я причиню тебе вред.

Я позволила ему подобраться слишком близко, и он схватил меня, чтобы устроить хорошую встряску.

– Я не убил бы тебя. Ни по одной из причин.

– Вам и не нужно этого делать, – произнес странный голос от двери.

Я завизжала и обернулась кругом. Нет большего шока, чем обнаружить еще одного незнакомца в своем доме. Парень этот был неопределенного вида – не слишком высокий, не слишком низкий, среднего телосложения, тусклые волосы, серые глаза. Хотя было в нем нечто странное, но что, я не знала наверняка.

– Человек должен быть мертвым, чтобы обрести здесь покой? – пробормотала я.

Конечно, быть мертвым, казалось, не означало теперь того, что означало раньше. Если верить Сатане, мертвые скоро начнут свою деятельность повсеместно.