Роджер кивнул:

– Да. Эта земля принадлежит вам по праву. Поверьте, меня беспокоит только ваше благополучие. Если вы откажетесь уступить свой участок мне, я смирюсь с вашим решением. Но, пожалуйста, переезжайте в Виксбург, где вы будете в безопасности, а кроме того, примите брошь. Не оскорбляйте меня!

Не успела она обдувать его предложение, как в комнату вошел Скотт Колтер и сдержанно кивнул Роджеру. Он тотчас заметил брошь в руках девушки.

– Миссис Максвелл весьма обескуражена происшедшим, – сказал он. – По ее словам, вас, мистер Бонхэм, это тоже встревожило. – Насмешливость его тона не укрылась от Роджера.

– Как любезно, что вы, полковник, встретились с ней. Увы, слух о том, что Холли стреляла в мужчину, слишком быстро дошел до ее матери. Кстати, как раненый?

Скотт посмотрел на Холли:

– Рана у него не серьезная. Скажи; ты хотела убить его?

Она усмехнулась:

– Тогда он был бы уже мертв.

– А он утверждает, что ты стремилась именно к этому, – возразил Скотт.

Холли покачала головой.

– Ночью он стоял прямо передо мной, и я целилась ему в плечо, чтобы слегка ранить. Однако если он еще раз навестит меня, его слова подтвердятся. – В ее голосе не было и намека на раскаяние. – Полковник Колтер, что бы ни говорил Уэлмен, вы слышали от меня правду. А теперь можно мне уйти? У меня полно дел, и я не желаю, чтобы меня допрашивали, как преступницу.

– Люди скорее поверят ему, ибо у тебя репутация дикой кошки.

– Представляю себе репутацию этого лживого сукина сына! – воскликнула Холли.

Скотт обратился к Роджеру:

– Прошу вас, оставьте нас наедине.

Задетый этой просьбой, тот склонился над девушкой:

– Дорогая, что скажете? Если хотите, я останусь.

– Я тоже собираюсь уйти, Роджер. Здесь мне больше нечего делать. – Холли поднялась.

– Садись! – Властный голос Скотта заставил ее повиноваться. – Уйдешь, когда я отпущу тебя. Не раньше. – Он бросил взгляд на Роджера. – А вы свободны, Бонхэм.

– Я подожду вас, Холли, и потом отвезу к матери. – Роджер бросил злобный взгляд на полковника.

Едва за ним закрылась дверь, Скотт сообщил девушке, что ходил в банк и говорил с мистером Локлером.

– Он не знает ни о каких деньгах, положенных на твой счет.

Она впилась в него глазами.

– Ну, договаривай! А ты не подумал, что эти «Ночные ястребы» успели предупредить его обо всем и попросили забыть о прежней договоренности? Он просто напуган и боится сказать правду.

Скотт кивнул.

– Значит, ты веришь мне? – спросила Холли.

– Да. Я велел Уэлмену убраться из города и прихватить с собой дружков. Мне нельзя терять контроль над своей территорией.

– Тогда я могу не опасаться, что они снова появятся у меня! Слава Богу!

– Не воображай, что они подчинятся, – возразил Скотт. – Их наняли, и они будут крутиться здесь до тех пор, пока не получат деньги.

– Что же ты намерен предпринять? Ведь ты должен поддерживать безопасность на этой территории!

– Об этом я позабочусь, а ты держи себя в руках. Я никому не позволю пренебрегать законом. Это касается и тебя. – Он поднялся. – Я направлю солдат патрулировать границы твоей земли. Поэтому впредь, прежде чем стрелять, узнай, кто тебя навестил. Теперь прости, мне надо заняться другими делами.

Холли растерялась от суровости его тона. Подойдя к двери, она обернулась и посмотрела на Скотта. В этот момент на обоих нахлынули воспоминания. Скотт облизнул губы.

– На тебе в тот вечер было восхитительное платье, – проговорил он. – На том балу я впервые понял, что ты очень хороша собой.

Взволнованная Холли огляделась и, улыбнувшись, тихо ответила:

– Благодарю вас, сэр, вы бываете весьма любезны, если хотите этого.

Скотт приблизился к девушке и ласково коснулся ее щеки. Холли вдруг поняла, что не в силах устоять перед ним, и стремительно вышла из комнаты.

Роджер тотчас схватил ее за руку.

– Как вы? По–моему огорчены. – Он бросил на закрывающего дверь Скотта неприязненный взгляд.

– Все хорошо, Роджер, – ответила девушка, – но я хочу поскорее убраться отсюда.

– Они отвели вашу лошадь в гарнизонную конюшню, поскольку не знали, отпустят вас или нет. Мой экипаж у ворот. Я отвезу вас к матери.

Неподалеку от них стоял Нэйл Дэвис и, держа в руках какую–то бумагу, явно прислушивался к разговору. Он обратился к Холли:

– Если угодно, я приведу вашу лошадь и провожу вас к матери или в поместье.

– Я сам позабочусь о мисс Максвелл, капитан, – возразил Роджер, – Однако спасибо за предложение.

«Черт возьми, почему Скотт так на меня действует?» – подумала Холли. Она хотела побыть одна и уж во всяком случае избежать общения с другим мужчиной.

– Благодарю вас обоих, – проговорила Холли, – но я, пожалуй, прогуляюсь пешком. – Кивнув им, девушка быстро удалилась.

День стойл чудесный. Южный ветерок трепал волосы Холли и ласкал ее лицо… Девушка поежилась, когда ее взгляд скользнул по обугленным деревьям, окаймлявшим дорогу. Когда–то их кроны были густыми и зелеными, а цветы магнолии источали волшебный аромат. Теперь, после того как янки взяли Виксбург, все кругом казалось серым и мертвым. Чудесные дома превратились в руины.

Опустошение и нищету оставила после себя эта война. Выжившие не могли примириться с настоящим и не возлагали надежд на будущее. Война уничтожила все самое лучшее, что было на Юге, в том числе уклад жизни. Конфедерация была обескровлена и обессилена.

У фермеров почти не осталось ни рабочих инструментов, ни семян, ни домашних животных. Плантации достались янки, которые, словно хищники, рыскали повсюду в поисках добычи. Фабрики, шахты и заводы давно закрылись. Дороги стали непроезжими. Даже уцелевшие мосты требовали немедленной реконструкции. Захватив многие речные пароходы, как военные трофеи, янки переправили их на Север. Оставшиеся нуждались в ремонте. Железные дороги, связывающие южные города, частично сохранились. Ими пользовалось федеральное правительство.

Проходя там, где прежде был невольничий рынок, Холли вспомнила неприязнь всех членов ее семьи к рабству. Не все южане были работорговцами!

Холли заметила, что негры, стоящие возле несуществующего рынка, окинули ее враждебными взглядами. Откуда им знать, что она сама ненавидит рабство? По их убеждению, все белые южане в ответе за их несчастья, Девушка видела, что они оборванны, измождены и голодны. Рабы заплатили ужасную цену за свою свободу.

– Они не знают, что делать со свободой, верно, мисс Максвелл?

Холли обернулась и увидела в тени раскидистого дерева мужчину лет пятидесяти с узким скуластым лицом и окладистой седеющей бородой. От формы конфедератов на нем остались лишь брюки.

Холли удивленно спросила:

– Откуда вы знаете мое имя? Не помню, чтобы мы прежде встречались.

Он улыбнулся:

– Я воевал бок о бок с вашим отцом. Прекрасный был человек.

– Да, но откуда вы знаете меня?