советников.

С зимы 1940 года начало нашего наступления на западном направлении время от времени переносилось вплоть до 10 мая 1940 года. Но когда оно все же началось, то разворачивалось столь быстро, что в течение десяти дней наши передовые части подошли к проливу Ла-Манш в районе Абвиля, вбив мощный клин между британской армией и большей частью французской армии.

Теперь я был вынужден доложить о наших проработках вариантов вторжения в Англию – единственно из-за необходимости не допустить, чтобы идея о вторжении была предложена каким-нибудь безответственным лицом. И Гитлер вполне мог ухватиться за эту идею, в результате же военно-морскому флоту была бы поставлена невыполнимая задача. Весь мой опыт общения с Гитлером убеждал меня в важности преподнесения ему нашего собственного видения ситуации до того, как какой-нибудь менее сведущий человек мог нашептать ему на ухо нечто подобное.

Кроме того, мы только что осуществили самую успешную операцию, связанную с переброской войск через широкое водное пространство, против Норвегии, и многим могла прийти в голову идея, что нечто подобное можно столь же успешно осуществить и против Англии.

На первый взгляд бросок через Ла-Манш, противоположный берег которого вполне различим в хорошую погоду из Франции, представлялся куда менее опасной операцией, чем высадка в Норвегии. Но любой сколько-нибудь опытный морской командир знает, что верно как раз обратное. Такого рода высадка была бы чрезвычайно трудной задачей, связанной со смертельным риском. Конечно, развитие авиации, как для военных, так и для транспортных целей, привнесло новый элемент, не присутствовавший в предыдущих войнах, и сделало возможности успешного вторжения не столь бесконечно малыми, как раньше. Мощные и эффективные ВВС могли создать условия, благоприятные для вторжения, хотя это и не входило в сферу компетенции военно-морского штаба.

В своих докладах Гитлеру 21 мая и 20 июня 1940 года я назвал абсолютное господство нашей авиации над Ла-Маншем первейшим условием любой попытки вторжения в Англию. Более того, это превосходство должно быть не только в воздухе. Авиации необходимо нанести значительный урон британскому флоту, а лучше совершенно устранить его появление на арене боевых действий. Если авиации не удастся выполнить такое задание, то риск окажется чересчур значительным и вторжение неоправданным. Привлечение же значительной части океанского, прибрежного и речного флота Германии для перевозки сил вторжения, подчеркнул я в докладе, было бы чревато значительным ослаблением экономики страны.

Гитлер выслушал все, что я сказал, но не выразил никак своего собственного мнения, лишь приказал прекратить на тот момент все подготовительные работы для вторжения. Во всяком случае, Гитлер был теперь предупрежден о том, что любое вторжение в Англию должно быть сначала тщательно проработано, а затем не менее тщательно спланировано.

Вплоть до настоящего момента этому вопросу не уделялось ни малейшего внимания. Но вскоре после моего второго доклада 29 июня Верховное командование вооруженных сил внезапно начало выказывать к нему неожиданный интерес. После падения Франции стало ясно, что уместно будет задать вопрос: в каком направлении теперь будет двигаться война? Последние защитники Норвегии капитулировали 10 июня. Норвегия была теперь в наших руках. В тот же самый день Италия вступила в войну на нашей стороне, и после подписания 21 июня перемирия с Францией единственным противником осталась Англия.

Несмотря на изменение стратегической ситуации, я был больше, чем когда-либо, убежден в том, что нашим самым надежным и самым действенным оружием против Англии остается война против ее торговли. Снова и снова я умолял Гитлера отдать предпочтение строительству подводных лодок. С недавно обретенных баз на Атлантическом побережье Франции наши субмарины смогут действовать с повышенной эффективностью. Если мы, используя новые аэродромы в Северной Франции, усилим наши воздушные удары против британского судоходства как в море, так и в английских портах, да еще и усилим наш подводный флот путем ускорения строительства субмарин, то в результате Англия может быть даже вынуждена будет признать свое поражение.

Я представил военно-морской анализ и точку зрения флота Гитлеру на фоне блистательного успеха во Франции. Сама собой напрашивалась параллель насчет столь же легкого вторжения и победы в Англии. Второго июля появилась директива Верховного командования вооруженных сил, в которой впервые упоминалось возможное вторжение в Англию и было сказано, что «высадка в Англии может рассматриваться только при определенных условиях, важнейшим из которых является достижение превосходства в воздухе», а также, что вопрос целиком еще находится на «стадии планирования и никакого решения не принято». Гитлер до сих пор не принял никакого решения.

Несколькими днями позже, 11 июля, я снова в очередной раз повторил Гитлеру свою точку зрения, что вторжение в Англию должно рассматриваться только как последняя надежда с целью побудить Англию начать переговоры о мире. Чтобы добиться этого результата, мы имеем, с моей точки зрения, более эффективное оружие – усиление подводной войны. Следующим же по эффективности оружием могут стать атаки авиации на конвои противника и другие важные цели, такие, например, как порт Ливерпуль. В противоположность норвежской кампании я никоим образом не советовал высадку в Англии. Помимо абсолютного господства в воздухе, для такого шага требовалось еще одно необходимое условие – надежная, совершенно свободная от мин акватория для транспортировки войск. Невозможно сказать, сколько времени потребуется для создания такой свободной от мин полосы воды, если это вообще возможно осуществить, и удастся ли уберечь такую полосу от угрозы постановки новых мин, сбрасываемых с вражеских самолетов. Кроме того, фланги подобной полосы транспортировки должны быть прикрыты мощными и эффективными минными полями, поставленными нами самими.

И наконец, я привлек внимание Гитлера к тому факту, что работы по переделке и приспособлению обычных плавсредств для перевозки войск и припасов стали бы долгой и трудной работой и имели бы своим следствием серьезную приостановку перевозок по водным путям, на которых основывалась наша программа вооружений и национальная экономика. Начинать такую сколько-нибудь основательную подготовку до принятия определенного решения о высадке значило бы принять неверное решение. Гитлер согласился со мной. Он подтвердил, что для такого предприятия абсолютно необходимо не только господство в воздухе, но и строительство субмарин также насущно необходимо.

К моему удивлению, 15 июля военно-морской штаб получил устную информацию, что подготовка к операции должна осуществляться таким образом, чтобы ее можно было начать в любой день после 15 августа. Буквально на следующий день все три вида вооруженных сил получили подписанную Гитлером директиву, которая требовала осуществления широкомасштабной подготовки для вторжения в Англию. В директиве указывалось, что эта операция должна быть предпринята в форме неожиданной высадки войск на широком фронте; неожиданно же ранняя дата такой операции была выбрана явно потому, что Генеральный штаб знал: подходящая для высадки погода вряд ли будет держаться после начала октября.

Встреча с фельдмаршалом фон Браухичем два дня спустя прояснила для меня многое. Я узнал, что первоначальные серьезные опасения Генерального штаба были им же отброшены и теперь возобладало мнение, что возможные трудности довольно незначительны или, во всяком случае, вполне преодолимы.

Я проинформировал главнокомандующего сухопутными силами, что, наоборот, операция чревата сильнейшем риском. Я также упомянул, что в ходе вторжения в Норвегию на кон была поставлена судьба всего германского военно-морского флота, в данном же случае существует серьезная возможность лишиться всех войск, которые будут принимать участие в этой операции. А спустя два дня, 19 июля, военно-морской штаб направил в Верховное командование вооруженных сил подробный меморандум, в котором утверждалось, что задача, которую предполагается возложить на флот, совершенно не соответствует его истинным силам и возможностям, чего нельзя сказать в отношении задач сухопутной армии и ВВС.

Затем меморандум подробно излагал трудности, которые связаны с выполнением данной операции: 1) французские порты, из которых должна начать развиваться операция, сильно разрушены в ходе недавних сражений или непригодны для этой задачи по другим причинам;

2) та часть пролива Ла-Манш, которая избрана для форсирования, представляет большую проблему по причине погодных условий, приливов и сильного волнения;

3) первому эшелону десанта придется высаживаться на открытом побережье Англии, пригодными же